Читать «Волчий хутор» онлайн - страница 2

Там много было буреломов из поваленных сосенок и березняка. И места те считались дикими и страшными для самих недалеко живущих от этого хутора селян. Туда никто совершенно, и давно уже не ходил. Считая эти районы колдовскими. Ими даже пугали сельских детей. Всякими живущими в тех районах лешими и ведьмами. Особенно волками. И видимо, неспроста. Вот и сейчас по следам Жабы крадучись мчалась большая настоящая серая волчица. Ее освещала яркая в небе утреннем Луна. Желтым своим светом, освещая и сам лес, который становился все гуще и непроходимей. Жаба уже и не замечал торопясь, что бежал по болотной мутной воде, шлепая своими сапогами. Он несся по окраине болот, мелькая между березняком и сосенками, огибая селение. Зря полицай Жаба рассчитывал проскочить этот непроходимый лесной район. Он затормозил его продвижение. Жаба стал вязнуть ногами в топи среди деревьев, почти у самого берега болота. Высокая трава путалась вокруг его солдатских сапог. И по черной полицая шинели с белой повязкой на рукаве «На службе у Вермахта», хлестали густые лесные кусты болотных высоких растений. Жаба знал, что здесь не водились даже партизаны. Они обосновались, где-то в лесу на противоположной стороне деревни, но не здесь. Это место было гиблым. И даже их не могло быть здесь. Но, его это не волновало. Главное он был в безопасности. И, мог, добежать до самой комендатуры, не боясь, быть пойманным как предатель. Жаба был из местных. И был законченной сволочью, почти с рождения. С самого детства, он отличался своей распущенностью и жестокостью. Жаба был еще лишен любого вида совести и как таковой чести. Это была, просто, типичная мразь, которой было полно везде. И путь его был, если бы не война, только в тюрьму. Он был еще и вором и спекулянтом. Как его в свое время не замело районное ОГПУ, тоже не ясно. Проглядели. Когда началась война, он сумел схорониться от призыва. И вот теперь, продал Родину за немецкий аусвайс и немецкие марки. И был готов, ухлопать собственную мать за эти марки или кого угодно еще, если оберполковник Гюнтер Когель прикажет. Гюнтер Когель был командиром стоящего вместе с танковой дивизией СС майора Зигфрида Вальтера, своего моторизированного пехотного полка, как раз в Снежнице. Так величали заполненную танками и пехотой немцев белорусскую оккупированную уже второй военный год деревню. Благо мать Ерофея Лесюка, так звали по жизни и по документам Жабу, не дожила до того момента когда ее родной сынок выкормыш, станет предателем своего народа и Родины. Она умерла еще до начала войны. И была похоронена на деревенском кладбище. У Жабы были и сотоварищи теперь по оружию. Полицаи Хлыст, Дрыка и Прыщ. Такие же под стать Жабе мрази и недобитки и предатели Родины.