Читать «В Париже и вне Парижа» онлайн - страница 8

Прошло несколько лет, и все осталось, как было, словно руины превращены в какой-то ужасающий заповедник. Человеческая рука не коснулась этих обломков, не пыталась очистить тротуары, не бросила ни одной горсти земли, чтобы засыпать огромные воронки. Центр города мертв, — это лишь чудовищный, черный скелет. Скелет, который уже не ждет ни погребения, ни воскресения из мертвых. Прими нежный привет, далекий жизнелюбивый городок Тим, ты, который тогда, в трудную зиму сорок второго года, вдохнул, веру и надежду в скорбное сердце!

Редкие прохожие равнодушно перескакивают через груды обломков на тротуарах. Здесь нет, как в Париже, ни красных и зеленых модных жакеток, ни клумб и бордюров с тюльпанами. Эти редкие прохожие такие же серые, печальные, как этот заповедник развалин вокруг кружевного собора.

При всем тем никак не следует забывать, что такие разрушения — вообще явление редкое для Франции, на территории которой почти не падали бомбы и не разрывались снаряды. Здесь не нужно, следовательно, титанических усилий, чтобы поднять все, отстроить, оживить, восстановить. Не только в Сталинграде, но уже и в Варшаве, в сравненной с землей Варшаве, заново выросли за это время целые крупные районы.

А здесь ничто не восстановлено. На почерневших руинах на видно даже травы. Хотя нет, вон там, вдали, заметны какие-то строения. Значит, что-то здесь все же есть. Что-то новое. О, да! Мрачные, грязно-оливкового цвета дома с одинаковыми отверстиями окон, дома, вытянутые в нитку, как шеренга солдат. Печальные, мрачные дома. Вокруг них нет ни одного садика, пи одного цветка, ни одного деревца. Дом на пустыре, на холмах песка и мусора. Это дома для рабочих. Но и они быстро кончаются. А дальше — бараки, бараки, бараки, кривые, деревянные, грубо, наспех сколоченные бараки. Крохотные, будто для кукол, избушки, в каждой комнатенке семья. Это рабочие бараки, это-место, где круглый год живут, где родятся и умирают французские рабочие. В летнюю жару, от которой не спасают тонкие стены и часто дырявая крыша; в зимние холода, от которых не спасают те же тонкие стоны и та же дырявая крыша.

Зато при выезде за город ваш взгляд поражают какие-то великолепные, совершенно новые здания. Километрами тянутся гигантские, сверкающие серебристым металлом цистерны. Вздымаются огромные дома, видна свежая штукатурка, она не успела еще даже запылиться. Вы облегченно вздыхаете: наконец-то, жизнь!

Да, да. Прочтите, однако, надписи над входом в этот город. Пред вами английские и американские нефтеперегонные заводы. Сюда, в широкое устье Сены, входят с моря танкеры, везущие нефть из Ирака. Здесь эту нефть очищает и перерабатывает французский рабочий, тот самый французский рабочий из деревянных бараков, который работает на американских и английских господ. А затем во всех бензоколонках Французы покупают по дорогой цене горючее.