Читать «Восемь историй» онлайн - страница 3
Ольга Боочи
Она подняла голову и огляделась. Снегопад прекратился, и пелена туч прорвалась. Двор показался ей незнакомым, но, приглядевшись, она узнала заднюю стену детсадовского корпуса.
Днем здесь играла малышня, зато поздно вечером и ночью он был необитаем.
Детская площадка застыла в лучах прожекторов. Вокруг, словно в темном зрительном зале, не было никого. Будто кто-то зажег огни и ушел. Протиснувшись между прутьев, Катя осторожно ступила в освещенный круг из темноты. Но никто не окликнул ее. Она вышла в центр круга и медленно обернулась вокруг своей оси. Только провалы в снегу, там, где она прошла только что, нарушали нетронутость первого зимнего покрова. Катя сделала несколько огромных прыжков, призванных обмануть возможных преследователей, раскрутилась как можно сильнее и, наконец, потеряв равновесие, раскинула руки и рухнула на спину. Снег лишь слегка прикрыл землю, и Катя больно ушибла локоть, но не заплакала. Перед глазами кружились ветви деревьев, темное небо и козырек беседки. Она тихо лежала в снегу, пока небо с мелкими, теперь уже зимними, звездами не встало на место.
Без Бандита даже охота не была такой веселой. Катя поднялась на ноги и побрела к дому.
Приоткрыв скрипучую дверь подъезда, Катя тихо спросила у темноты:
- Бандит?
Она замерла, боясь в ответ услышать чей-нибудь смех или ругань. Но ответом ей был лишь свист ветра сквозь щели оконных рам. Она аккуратно закрыла дверь.
Уже и подросшее кошачье семейство показалось из подвального окошка.
Катя распласталась на нижней ветке старого тополя и прижалась щекой к промороженной коре. Кошки бродили под деревом. Они родились летом и теперь, почти взрослые, с некоторой опаской исследовали этот новый белый мир. Жаль, что кошки эти не годились ей в товарищи.
Катя вглядывалась в темноту двора. Но ее Серого Брата не было.
Казалось, жизнь в Катином теле тоже замедлилась, приноравливаясь к почти остановившемуся на зиму движению соков в теле дерева. Она тоже теперь была кошкой, или просто наростом на стволе.
Ноги Кати давно промокли и постепенно начали стынуть. Зябкая дрожь понемногу пробиралась под одежду. В ней жили только глаза, и они, наверное, так же светились в темноте, как и кошачьи. Даже редкие прохожие не всегда замечали ее на этом дереве, проходя в каких-нибудь двух шагах.
Мать она узнала еще издалека и нехотя спрыгнула на землю.
Та шла грузно, согнувшись под тяжестью сумок и пакетов.
Катя потянула за ручку пакет, что казался тяжелее.
- Оставь, - раздраженно отмахнулась мать и подтолкнула ее в раскрытую дверь.
- Ты уроки сделала? – спросила она, вваливаясь с сумками в тесную прихожую.
- Угу, - ответила Катя, щурясь на слишком яркий свет.
- Отец тебя покормил? Ты ела?
- Ага.
Катя стянула с себя отяжелевшую куртку, заснеженную шапку и долго-долго стаскивала промокшие сапоги, разбухшие и покореженные от сырости.
- Опять ты читаешь это? Ты наизусть ее еще не знаешь?! – Мать подняла с подоконника потрепанную книжку и раздраженно швырнула на стол.