Читать «Аркадиана» онлайн - страница 111

Евгений не скрывает опасения, не тронулась ли я умом от большого горя. С места не сходя... Я и сама, отправляя в рот таблетку, задаю себе такой вопрос. Нет. Новотель на месте, эстакада на месте, красный автобус, помнящий иностранных гостей двадцать шестого съезда КПСС, поехал, гудя, фыркая и кренясь на один бок. В теле тоже никакого стеснения.

-- Аааа... - я открываю было рот, но, подумав, закрываю. Не тянет на расспросы. Неприятные подробности не уйдут... В мозгу свербит досада: почему, стоит на секунду отвернуться, обязательно гадость происходит? Почему Вера расслабляется, как угодно, получая в финале встречу с любящим супругом, а меня за каждым углом стерегут кирпичи на темечко... Перед глазами из картинок вероятного грядущего складывается мультфильм: все мне будут рассказывать, как я виновата, что отключила мобильник, что я не думаю о близких, что у меня нет чувства долга... Иронический голос параллельно комментирует: правильно сделала, что отключила. Слушала бы выраженные в категорической форме требования лететь, все бросив, на откидном кресле с телеграммой в зубах... и зачем?.. Евгений, огибая машины и людей, и помахивая пиджачными полами, на ходу достает телефон и зажимает плечом. Я слышу, как он докладывает:

-- Да, Георгий Александрович. Да-да, в порядке... сейчас к машине идем... понял... хорошо... - он останавливается и сует мне трубку в ухо.

-- Здравствуйте, - говорю я вяло.

-- Ниночка, - повелительно говорит невидимый Георгий Александрович. - Тебя сейчас Женя домой отвезет. Отдыхай. А я к тебе завтра приеду. Слышишь меня?

-- Ага, - говорю я.

Женя трепещет испуганными крылышками, выключает связь и убирает трубку. Наконец возникает его машина. Пока он откидывает багажник, я рассматриваю, что за мираж передо мной, и сколько он тянет в иностранной валюте. Не оценив, не знаешь, как с человеком разговаривать... Значок какой-то на капоте... Колеса большие... Не разбираюсь я, мадам, в этих японских тачках...

Я сажусь на заднее сидение. Мне хочется держать дистанцию от спутника. Пока стоим у шлагбаума, в толчее автобусов и легковушек, мне приходит в голову: что за гадости у альбиноса в рюкзачке, и от кого он их доставил? Не сомневаюсь, там тоже не вестник радости стенку подпирает...

Провожая глазами промозглые поля под серым небом, я объясняю в меру штурманских способностей дорогу, но всезнающий водитель помощь отвергает. И бог с ним... Я замолкаю. Пытаюсь представить Сашино лицо, но вспоминаются нелюбимые им очки в тоненькой оправе, на крайний случай мелких буковок... общее впечатление от добродушного самодовольства советов по занудливым поводам... мешковатые движения фигуры, точно ватой набитой... Жалость-то какая... И что горевать некому, что вынужденно ловят полупостороннюю плакальщицу и целенаправленно везут убиваться - тоже жалость... Может, меня разыгрывают?.. Машина, не тормозя, врывается в пробку у кольцевой и, бесцеремонно лавируя между рядами, поднимается на мост, а я, глядя на журавлиные очертания портовых кранов, вспоминаю неотвратимо надвигающийся любимый дом. Сейчас цепные шавки в отставке, замученные суровой жизнью, обсудят, в какой машине я приехала и с кем, а в холле будет висеть объявление, грозящее тюрьмой за порчу воздуха в лифте, а на лестничной клетке особо бдительный выглянет посмотреть, что нарушаем... Меня передергивает. Здравствуй, родина, приехали... Изобрели бы способ попадать в квартиру - минуя подъезд. Через окно... на вертолете, к примеру. Услугу бы на части рвали, домов в Москве много... А входную дверь заложить кирпичами... Я откидываюсь и, забыв про долг упиваться несчастьем, мечтаю. Что если снять квартиру месяца на два, а к себе пустить кавказцев. Немного. Человек десять. Или вьетнамцев... Моему бедному жилищу все равно хуже не сделают... Я так увлекаюсь свежими идеями, что Евгению приходится напоминать о приезде.