Читать «Газета Завтра 580 (1 2005)» онлайн - страница 31

А когда наконец признался, то Николай Павлович сначала не поверил, а потом как бы сразу ближе подвинулся ко мне в теплых чувствах, в чем-то даже ставших родственными.

— Нисколько не жалею. Наоборот, не представляю, где бы мне еще так хорошо жилось, как здесь...

В нем чувствуется и ломовая сила, и танцевальная ловкость. Он и навоз выгребет, и за компьютером от е-мэйла до консалтинга. И выпьет, и покуролесит, но семья — святое, не в смысле даже верности супруге, а как родина. Внутренняя, не показная сила наполняет его, вынуждает держаться на расстоянии — невидимая скала перед тобой.

Кто склонен покушаться на чужую свободу, заставлять работать на себя, назовет такого неуживчивым, некомпанейским, темным. А Николай Павлович так объясняет свою самость: "Я чувствовал, что всегда мог все сделать лучше, чем любой мой начальник. У меня и в армии с этим были большие проблемы. Я всегда сам себе генерал. А теперь и подавно ни к кому в подчинение не пойду. И сам никого работать на себя не заставлю".

— Но ведь ты хоть и на отшибе живешь, а с людьми приходится общаться.

— Ради Бога! Только до той черты, когда меня кто-то не вознамерится припахать.

— Неужели и челом бить никогда не приходилось? Одалживаться у кого-то? В каких-то заявлениях писать "прошу..."?

— Когда у тебя двадцать тонн картошки, десять бычков, три коровы. Соленья, варенья в погребе. Три трактора, комбайн, четыре грузовика, джип и легковая, и живая деньга в кармане, то даже если приходится заявление писать со словом "прошу", то делаешь это совсем не как бедный родственник. Наоборот, перед тобой прогибаются. Ничего не боюсь. Меня — побаиваются, что правда, то правда.

— Это теперь ты такой крутой. Теперь у тебя автопарк и МТС, а в девяносто третьем, помнишь, был гол как сокол. Ни кола, ни двора. Заросли кустарника на полях. Сам еле дышал. Жена беременная. Ни телефона, ни телевизора. На пятнадцать километров ни одного человека...

— Взаймы брал, конечно. И в теневой экономике участвовал. Первый трактор купил за ящик водки. Он у меня до сих пор на ходу.

— У кого купил?

— У мужика.

— Как же так, неужели мужику самому не нужен был трактор?

— Не его это дело — на земле корячиться. Не нравилось это ему. Не хотел он этим заниматься. Я его перевоспитывать должен, что ли. Он взрослый человек. Решил по своему уму.

— Неужели все-таки не легче было бы к какой— нибудь обжитой деревне пристроиться. Социум там. Магазин, клуб, школа, автобусная остановка...

— Задешево купить хочешь. Лариса такой хлеб печет, что ни с каким магазином не сравнишь. Школа — да. Первую зиму ребята школу пропустили. Возить не на чем было. Лариса с ними занималась. Я вообще к школе спокойно отношусь. Главное — домашнее задание выполнять. Дома с родителями, чтобы все от корки до корки ребенок прорабатывал. А в школу и через день, два можно. Можно сказать, заочно обучались. Троек почти не было. И оба в институты поступили. Один в молочный — в Вологду. Другой, в лесотехнический, в Архангельск.