Читать «Газета Завтра 580 (1 2005)» онлайн - страница 23

М.П. Читатель, разумеется, нужен, даже тому, кто утверждает, что ему на него наплевать. Французский поэт Превер как-то сказал: когда мой сборник расходится тиражом больше пятисот экземпляров, я начинаю смотреть — что у меня не так. Галльское кокетство. Для чего я пишу? Я пишу для того, чтобы написать. Раз уж нам не дано предугадать, чем слово наше отзовется, так не надо и дергаться. Мы всегда по ту сторону "вышивки", наше дело — правильно завязать все узелки на изнаночной стороне, "рисунка" нам не увидеть никогда. Если взять аналогию с войной, то писатель это солдат, а не генерал. С солдата не спросят — победила его армия или проиграла. Он отвечает только за то, как он лично бился. Ничто так не ме-шает стрелку, как генеральские мысли.

Для кого я пишу? Давным-давно, в девяностом году, у меня в журнале "Литучеба" вышла повесть тиражом в миллион экземпляров, и я получил довольно много читательских писем. К сожалению, написаны они были сплошь не вполне нормальными людьми. Не так давно мне и Александру Сегеню пришла телеграмма от одного сибирского губернатора. Он хвалил книгу о Тамерлане составленную из наших двух романов. И вот я думаю — может быть, я пишу для сумасшедших и для губернаторов?

В.Б. Как ты относишься к своему литературному поколению? Есть ли связь с ним?

М.П. В вопросе о поколениях, в том, как его обычно истолковывают, есть один порок. Писателей разбивают на поколения по примитивному календарному принципу. "Шестидесятники", "сорокалетние" и т.д. На мой взгляд, намного плодотворней другой подход. Я считаю, что во всякий момент литературного процесса в нем присутствует три главных группы, условно я бы назвал их "отцами", "детьми", "внуками". Лидируют то одни, то другие, то вообще никто не лидирует. "Отцы", это охранители, почвенники, государственники, консерваторы в эстетике. Их упованья — народ, армия и церковь.

"Дети" — революционеры, ниспровергатели. Их эстетика: не "сделайте мне красиво", но "шок — это по-нашему"! Они жаждут перемен, причем решительных, и немедленно. Иногда и они уповают на армию, но чаще на "суку общественного мнения". И командно-штабные учения и грандиозный рок-концерт могут их привлекать одинаково, в силу большого выхода энергии.

"Внуки" — это те, кто устал от бесплодной борьбы первых и вторых, они часто маргиналы, эстетически всеядны, политически голосуют "против всех", а чаще вообще не ходят к урне, иные балуются буддизмом, и всякой блаватщиной, метафизикой.

Конечно, это очень грубый набросок, буквально каждый писательский случай индивидуален, почти в каждом авторе можно одновременно найти и "отца" и "внука", один "сын" может ненавидеть другого, но это уже детали, но главная мысль, надеюсь, ясна.

Генетические линии всех этих групп без труда выводятся прямо из XIX века. "Отцовскую" линию надо начать от Толстого, Тургенева, Гончарова. Современные беспримесные "отцы" — это Василий Белов, Валентин Распутин, Евгений Носов. А вот уже Виктор Астафьев это "отец" частично, а частично еще и "сын", и его "омоложение" началось к концу жизни. Бесспорно, можно причислить к "отцам" и писателей из других возрастных групп. Например, Владимира Крупина, Петра Краснова, Александра Сегеня, Николая Шипилова, Николая Коняева, Андрея Воронцова. Забавно выглядят "отцы" младенческого литературного возраста. Они поучают и проповедуют, одновременно вытирая молоко с губ.