Читать «Газета Завтра 16 (1168 2016)» онлайн - страница 67

На волне этого "восстания" в мире, увы, прежде всего в европейском мире (Россию будем рассматривать как европейскую страну), бешеной популярностью стали пользоваться "труды" двух персонажей, не принадлежащих ни телом, ни духом европейскому, христианскому цивилизованному пространству, — Маркса и Фрейда. Оба "творили" для того человеческого субстрата, который всякого рода "идеологи и демагоги" ХХ века как раз и назовут "массами", предвидя повальную одержимость человеческого общества стадным рефлексом, вектор которого направлен прежде всего на отделение земного, материального, от небесного и забвение последнего. Различие заключалось лишь в том, что российские "массы" оказались более одержимы "марксизмом", а европейские — "фрейдизмом". Хотя, разумеется, это довольно грубая оптика, непосредственная действительность была куда более сложной.

Игорь Ростиславович появился на свет в 1923 году. Его семья происходила из самой "не сановной" (по его выражению) части русской интеллигенции. Дед по отцу был преподавателем духовной школы. От него в семье остался огромный книжный шкаф, доверху наполненный дореволюционными изданиями самого разнообразного направления — от русских сказок и былин до Достоевского и религиозной философии. Этот шкаф и его содержимое Игорь Ростиславович выделил как одно из первых и самых ярких воспоминаний своего детства. Хотя семья была небогата, но тот ужас, который пришлось пережить в "революционное лихолетье", не шёл ни в какое сравнение с привычным бытом в Российской империи. Сыпной тиф, грязь, вши, полная бесперспективность будущего… Отца два раза водили на расстрел. Первый раз он чуть не расстался с жизнью из-за сапог: убийцам показалось, что они смогут овладеть этой ценностью, вот и водили жертву от фонаря к фонарю (дело было уже ночью), чтобы рассмотреть, что там на ногах… Оказались ботинки — они-то и спасли жизнь. За ботинки, по словам Шафаревича, "рук марать не захотели". Второй раз отец был схвачен революционными китайцами… Опыт этого неудавшегося расстрела был особенно чудовищен. Китайцев, не понимавших ни слова по-русски, умолять и упрашивать было сродни упрашиванию камней мостовой или дров, сложенных неподалеку от места предполагаемого расстрела. На этот раз спасло отсутствие оружия, которое они искали у арестованных. После подобного опыта отец стал другим человеком. Собственно, весь смысл своего бытия родители с этого момента видели только в сохранении жизни юного Игоря, ни о какой идеологической альтернативе речи просто не заходило. Вот только Игорь оказался необычным ребенком! Он родился на свет гением…