Читать «Семья вампиров» онлайн - страница 37

Они прошли в церковный архив.

На полу небольшой Полутемной комнаты с крошечным пыльным окном сидел Карл Иванович. Кругом лежали целые вороха бумаг. Карл Иванович только тогда заметил гостей, когда его окликнули. Увидав Гарри, он быстро вскочил, точно ему было не 65, а 25 лет, и с сияющим лицом подал ему церковную выпись.

Там значилось, что родоначальник линии графов Дракула-Карди был привезен в гробу и опущен в семейный склеп такого-то числа и года. В чем и свидетельствуют такие-то.

— Теперь вас можно поздравить со вступлением во владение замком, — сказал Карл Иванович, увидев, что Гарри кончил чтение.

Посыпались поздравления. Гарри снял дорогой перстень и, подав его Карлу Ивановичу, сказал:

— В память о сегодняшнем дне!

Когда умолкли поздравления и пожелания и случайный свидетель, церковный сторож, получил золотой на чай, Гарри спросил Карла Ивановича: не нашел ли он что-либо об учителе?

— Дневника я еще не нашел, но не теряю надежды, — ответил старик, — а вот все эти связки еще мною не просмотрены. — И он указал на целый ворох бумаг. Затем, подавая Гарри толстую синюю тетрадь, он добавил: — Посмотрите, это так называемые «скорбные листы» из больницы. Тут есть записи о больном, вернее, сумасшедшем, записанном под именем Петера Дорича, сельского учителя. У меня есть предположение, что автор дневника и Петер Дорич одно и то же лицо. На эту мысль наводит то, что в дневнике много раз встречаются сплетенные монограммы из букв П. и Д. Затем звание сельского учителя да и многие другие мелочи.

Гарри отошел к окну и прочел «Скорбные листы из больницы».

«25 мая 1882 года по приказу доктора Брасе открывается запись для сельского учителя Петера Дорича, несмотря на то, что в больницу он не поступал.

Третьего дня доктор Брасе и я были приглашены госпожой Дорич, сестрой учителя, для осмотра ее брата Петера, которого она считает сумасшедшим.

По ее словам, она уже давно замечала странности в поведении брата, но не придавала им значения. Тем более что порядок дня ничем не нарушался и только к заходу солнца и по вечерам, в особенности когда светит луна, он становится беспокойным, не слышит, что ему говорят, и запирается в своей комнате.

Она также заметила, что он стал часто уходить гулять вечерами, чего прежде никогда не делал.

За последние дни странности усилились, но все же большей частью они проявляются по ночам.

При закате солнца учитель запирается в своей комнате и не выходит до следующего утра.

Сестра пробовала смотреть в замочную скважину и видела, что он ходит по комнате, раскинув руки, точно летит; на голове что-то вроде короны, а на плечах дамская распущенная шаль. Затем все смолкает, точно его нет больше в комнате.

Часто сапоги его бывают в грязи, но когда он уходит, она не может уследить. Дверь все время закрыта.

Ее больше всего заботит то, что брат худеет и бледнеет не по дням, а по часам. Он ничего не ест и превратился в ходячий скелет.

Все это она сообщила доктору в больнице и просила его зайти к ним как бы случайно, посмотреть и поговорить с братом.