Читать «Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.» онлайн - страница 394

В 1671 г. С.Ф. Ушаков создал новую икону на традиционный сюжет божественной «Троицы», которая сильно отличалась от знаменитого рублевского аналога и по манере исполнения, и по своему глубокому философскому содержанию. Рублевской «Троице» был противопоставлен абсолютно иной образ трех божественных ипостасей: на смену возвышенным и утонченным юношам пришли тяжеловатые «плотские» фигуры, которые сидят за трапезным столом, обильно уставленным разнообразными яствами. В дальнейшем С.Ф. Ушаков еще больше усилил элементы светского начала в своих работах, что отчетливо видно на примере таких известных икон-аллегорий, как «Мир» и «Брань», написанных в манере западноевропейских гравюр.

Практически все исследователи творческой манеры С.Ф. Ушакова солидарны в том, что этот выдающийся мастер, отвергая сказочность и фантастичность прежних фресок и икон, стремился к предельно точному телесному изображению фигур и концентрировал свое внимание на новых формах живописного искусства, в частности, портретной точности изображаемых им персонажей, с максимально возможным использованием техники светотени и приемов второго плана или объема.

С.Ф. Ушаков оказал огромное влияние на развитие всей русской живописи второй половины XVII в. и создал блестящую школу живописцев, яркими представителями которой были его ученики Григорий Зиновьев, Тихон Филатьев, Никита Половец, Федор Зубов и многие другие. Он вошел в историю русского искусства и как крупный теоретик, написавший два трактата — «Слово к люботщательному иконному писания» (1667) и «Алфавит художеств» (1673), в которых решительно встал на защиту реалистических тенденций в живописном искусстве.

По мнению большинства ученых (В. Брюсова, А. Муравьев, Н. Языкова), выдающимся явлением в истории русского живописного искусства стала школа ярославских мастеров, в творчестве которых с особой силой проявилось влияние многих элементов светской «посадской» культуры. Это отчетливо видно на примере фресковых росписей многих ярославских храмов и соборов, которые часто посвящены не только религиозным мотивам, а чисто бытовым сюжетам и темам. В храме Ильи Пророка Гурий Никитин и Сила Савин реалистично изобразили уборочную страду в знаменитой фреске «Жатва» (1680), а в церкви Иоанна Предтечи их коллега Дмитрий Плеханов не менее реалистично изобразил двух библейских красавиц — Вирсавию и Соломею (1694―1695).

Наряду с традиционными формами изобразительного искусства в начале XVII в. зарождается новый жанр портретов-парсун, которые первоначально ничем не отличались от обычных икон. В такой манере в начале столетия были написаны парсуны с изображением Ивана Грозного и Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. Со второй половины XVII в. изображения парсунных персонажей стали принимать более реалистический характер. Но, как верно подметила профессор Е.С. Овчинникова, автор известной монографии «Портрет в русском искусстве XVII в.» (1955), в парсунах так же, как в иконах, на первом плане был все же не внутренний мир человека, а чисто внешние атрибуты его принадлежности к высшим слоям общества, поэтому парсуны совершенно справедливо всегда относили к разряду так называемых «парадных портретов».