Читать «Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.» онлайн - страница 16

Новый этап в изучении этой проблемы наступил на рубеже XIX—XX вв., когда было опубликовано несколько знаковых работ академика А.А. Шахматова, в частности, его знаменитый труд «Разыскания о древнейших летописных сводах» (1908). Создав оригинальную схему древнерусского летописания, он убедительно доказал, что легенда о призвании варягов является позднейшей вставкой в ПВЛ, а ее включение в общерусский летописный свод преследовало определенные политические цели.

Позднее, уже в советской историографии этот вывод выдающегося русского ученого пытались всячески обосновать.

Одни авторы (Б. Греков, В. Мавродин) полагали, что появление «варяжской легенды» было связано с необходимостью оправдать незаконное (вопреки старшинству) призвание Владимира Мономаха на великокняжеский киевский престол в 1113 г.

Другие (Д. Лихачев) считали, что включение этой легенды в ПВЛ преследовало две основных цели: 1) утвердить в общественном сознании родовое единство всех князей «Рюрикова дома» и положить конец кровавой междоусобице и вражде, и 2) охладить необоснованные притязания Византии на роль патрона Киевской державы, поскольку легенда убедительно доказывала северное, а не южное происхождение великокняжеской династии.

Третьи (Б. Рыбаков) утверждали, что появление этой легенды в ПВЛ было связано с обострением политической борьбы между Киевом и Новгородом за гегемонию на Руси, и называли авторами этой легенды новгородских летописцев, желавших подчеркнуть северное, а не южное происхождение русской великокняжеской династии.

Четвертые (В. Пашуто) связывали появление «варяжской легенды» в ПВЛ с женитьбой Владимира Мономаха на английской принцессе Гите.

Наконец, пятая группа авторов (А. Кузьмин, И. Фроянов) подозревала, что само появление этой легенды в ПВЛ было связано с региональным противостоянием двух наиболее крупных городских центров северной Руси — Ладоги и Новгорода. Профессор И.Я. Фроянов полагал, что это было обусловлено переменами в характере самой княжеской власти и укреплением вечевого строя во всех русских землях, в том числе и в самом Киеве.

В настоящий момент можно выделить три основных подхода в оценке «варяжской легенды»:

1) полное доверие к этой легенде, которое демонстрируют все норманисты, как прошлого (Ф. Миллер, Н. Карамзин, М. Погодин, А. Куник, В. Томсен), так и настоящего (Л. Клейн, Р. Скрынников, В. Петрухин, Е. Мельникова, Т. Джаксон, Е. Пчелов);

2) полное отрицание достоверности легенды, которое было характерно, в основном, для советских историков (В. Пархоменко, Б. Греков, С. Юшков, Б. Романов, Д. Лихачев);

3) частичное доверие к легенде, поскольку в ней были отражены какие-то реальные события того времени, а сама эта легенда представляет собой сложное и многослойное произведение, создававшееся на протяжении длительного времени, и заключавшая в себе отголоски различных эпох восточнославянской и древнерусской истории (А. Кузьмин, И. Фроянов, В. Фомин).

3. Борьба норманистов и антинорманистов

С момента возникновения «норманнской теории» практически все историки-медиевисты разделились на два непримиримых лагеря — норманистов и антинорманистов. По устоявшемуся мнению, в русской исторической науке более сильные позиции традиционно занимали норманисты, а в советскую эпоху главным направлением научной мысли стал антинорманизм. Однако это мнение не вполне справедливо, поскольку: