Читать «Воспоминания дипломата» онлайн - страница 230

   Как я уже говорил, последний период царской власти являлся своеобразным сочетанием пережитков феодально-теократического, строя и порядка капиталистического, народившегося в России в течение главным образом XIX века, приведшего к внедрению иностранного капитала. Другие две соседние монархии во многом носили тот же характер. Можно сказать, что Австро-Венгрия в этом отношении сильно напоминала Россию: несмотря на события 1848 г., государственный строй ее был той же смесью феодализма и бюрократизма на фоне "демократического" конституционного строя, вызванного развитием собственного капитализма и его противовеса - рабочего движения, а теократизм носил лишь другой характер ввиду католического его происхождения. Многие уже успели, естественно, забыть, что император австрийский, король венгерский носил титул апостолического величества, и весь придворный обиход являл это во время участия императора в церковных церемониях, где он соблюдал специальный ритуал. К тому же Габсбурги были близки к другой, существовавшей многие столетия, испанской династии, а в лице бывшего императора Священной Римской империи Карла V соединялась власть и над Испанией, и над германской империей того времени. Что касается внешних проявлений теократии, то как в Вене, так и в Мадриде до начала XX века сохранился своеобразный обычай, заставляющий в четверг на страстной неделе и "апостолическое", и "католическое" величества совершать обряд омовения ног. В Мадриде я видел Альфонса XIII, лившего воду из большого серебряного кувшина на ноги двенадцати нищих, одетых по этому случаю за счет короля в сюртуки и цилиндры.

   Лишь понемногу открываются те роковые последствия, которые имели интриги при венском дворе, сыгравшие мрачную роль даже перед самой войной, при убийстве эрцгерцога Франца Фердинанда. Третья монархия, входившая почти до конца прошлого века в переживший себя Священный союз, - Германия во многом подражала своим двум соседкам, но ввиду своего недавнего обращения в империю делала это поспешно. Вильгельм II немало позаботился о придании блеска скромному прусскому двору, и, например, белый зал в берлинском королевском замке, где происходили большие придворные приемы, был облицован мрамором лишь незадолго до исчезновения в Германии монархического строя.

   Все это мне приходило на ум в Берлине, где собрались одновременно обломки как монархического Берлина, так и бывшей царской России. Во всяком случае в Берлине и те и другие уже не представляли определенной сколько-нибудь сильной организации. Русские эмигранты-монархисты были заняты главным образом приисканием себе средств для существования или ссорами между собой по вопросам, имеющим лишь отдаленное отношение к окружающей действительности. Большинство жили воспоминаниями о невозвратном прошлом, которое представлялось для них еще обаятельным. Среди них были и такие, которые стремились в своих фантазиях сочетать бывший строй с нынешним. Между прочим, одна русская дама так и сказала: "Как было бы хорошо, если бы в России восстановилась монархия, но при условии, чтобы председателем Совета министров был Ленин".