Читать «Воспоминания дипломата» онлайн - страница 165

Юрий Яковлевич Соловьев

   Из Гибралтара на маленьком пароходике я переехал в Танжер. Этот порт долгое время был яблоком раздора между Испанией, Францией, Англией, а в последнее время и Италией. Танжер, за исключением нескольких его улиц, в 1915 г. являлся типичным восточным городом, переполненным живописным арабским населением, вид которого переносит вас сразу далеко на Восток. Когда я жил в Танжере, в нем уже господствовал тот сложный режим, который до сих пор причиняет столько хлопот западноевропейским дипломатическим канцеляриям. В то время как северная часть Марокко представляет испанскую зону, сам город и его непосредственные окрестности находятся под управлением ряда европейских держав, подписавших Альхесирасскую конвенцию. В их числе была и Россия. Нашим генеральным консулом был Воеводский, мой старый знакомый по Южной Германии; у него я и остановился. Мне вновь после Китая пришлось встретиться в Танжере с группой европейских дипломатов, поставленных в чуждые им условия и действовавших совместно, как дипломаты в Пекине, в деле "насаждения культуры" в восточном государстве. Между Пекином и Танжером много общего. Европейцам присуща та же черта - недоверие к местному населению. Во время моего посещения Танжера там было настолько неспокойно, что европейцы не решались при прогулках верхом удаляться более чем на пять километров от города - бывали случаи нападений на одиноких европейцев со стороны местного населения. Вообще европейской администрации и полиции весьма трудно разбираться между различными элементами арабского населения. Например, на базаре, который посещают в большом количестве окрестные жители, я невольно задавался вопросом: кто среди этих статных, одетых в белые бурнусы арабов, столь похожих друг на друга, выступал или намерен выступить с оружием в руках против иностранных поработителей?

   Испанцам, совершенно нетерпимым в религиозном отношении, конечно, особенно трудно справляться с задачей умиротворения Марокко. Мне пришлось слышать разговор между капитаном пароходика, поддерживающего сообщение между Гибралтаром и Танжером, и пассажиром-арабом. Капитан старался доказать арабу, что испанцы являются весьма благожелательными правителями Марокко и терпимо относятся к магометанской религии. На это араб задал лишь один вопрос: почему же во всей Испании нет ни одной мечети? Действительно, после изгнания мавров в Испании нет не только ни одной мечети, но даже синагоги или вообще храма некатолического культа. На католическом кладбище не может быть похоронен ни один иноверец. Правда, в Мадриде существуют две капеллы - лютеранская и английская при германском и английском посольствах, но первая из них, хотя и выходит на улицу, не украшена крестом, а вторая запрятана в глубине двора посольства. Как мне рассказал английский посол, она была перестроена из здания бывшей конюшни.

   Из Танжера я проехал через Гибралтар в Кадис. Наше штатное консульство там было уже закрыто, и обязанности консула исполнял нештатный вице-консул. За последние годы после потери Испанией ее американских колоний движение судов в Кадисском порту крайне уменьшилось. Для Северной и Средней Европы имеют значение такие североиспанские порты, как Виго и Бильбао (туда шел вместе с норвежским и наш финляндский лес), а для средиземноморских стран - Барселона. Как и многие другие испанские города, Кадис представляет собой живописную декорацию в стиле былого испанского величия. Особенно живописна размываемая Атлантическим океаном крепость, построенная на морском берегу из желтого камня.