Читать «Собака пришла, собака ушла» онлайн - страница 5

— Собинов… — проворчал, усмехаясь, старый синоптик Макаров.

— Кто, кто? — подняла маленькую голову женщина-техник, готовясь посмеяться (она была женой старшего пехотного офицера и относилась ко мне так, будто я еще носил сержантские погоны).

Другая женщина, метеонаблюдатель, курящая, одинокая, — у нее даже на войне никто не погиб, — с радостью удивилась:

— Не знаете Собинова? Не зна… да?..

Женщина-техник вспыхнула свежими щеками, капризно нахмурилась, выше вскинула маленькую голову, но не успела ответить: начальник смены Макаров хлопнул ладонью по синоптической карте (удар пришелся в центр Сибири) и этим прекратил разговор.

— Был такой, — подтвердил он, ведя красную линию изобара от Байкала на северо-восток, к Камчатке.

Я проскочил в радиорубку, стыдясь за «цветочки» и за то, что тоже не знал Собинова. Сел к приемнику, стиснул ободом наушников голову, почувствовал, что испортилось настроение: до боли сердечной я боялся насмешек. Лишь когда залепетала морзянка, потекли на бумагу бесконечные группы цифр — индексы, давления воздуха, температуры, — мне сделалось легче, почти как всегда.

Прошел час, другой. Я писал и писал. Огромный эфир потрескивал грозовыми разрядами, где-то рядом суетливо пиликали другие радиостанции, мой приемник мигал зеленым глазом, и мне чудилось — голубой эфирный холодок струится в радиорубку. Я смотрел на онемевший Амурский плес, на громоздкие кучевые облака, между которыми грозно синели глубины, чувствовал напряжение в небе и на земле: скоро ударит гроза! И она грянула обвалами громов, отвесными плесами воды; стало сумеречно; я выключил оглохший приемник, подошел к окну.

Деревья плескались, весело лопотали, будто мыли зелеными ветками свои корявые бока, ручьи уносили под гору мусор, клочки бумаги — вон мелькнул обрывок с моими цифрами… Мне вдруг подумалось: «А ведь грозы в прогнозе не было! Ее не предсказывали…» Но как хорошо, что она нагрянула, не спросясь, сама по себе!

Вышло из-за притихших облаков солнце, я настроил приемник. Шарик проснулся, спросил глазами: не пора ли обедать? — и побежал, толкнув лапами дверь, смотреть, что нового случилось на улице после дождя. Снова потекли из эфира на бумагу синоптические цифры.

Вечером, после смены, еще пахло грозой, кое-где росилась трава, не скрипели доски тротуара. Шарик бойко трусил впереди, оглядывался, улыбался мне, я думал о грозе и верил, почти знал, что в парке встречу Аню.

И не удивился, когда увидел ее на скамейке, недалеко от ворот. Она читала книгу. Шарик бросился к ее ногам, тявкнул, и Аня вскрикнула так же, как тогда, в очереди за мороженым.

— Какая была гроза… — сказал я.

Аня кивнула, последила за Шариком, сморщилась от смеха.

— Какая собака!

Шарик уже бежал по аллее к пятачку, где стоял единственный в парке киоск. Мы пошли за ним, но мороженое не продавали, Шарик помигал, не понимая, на окно, заставленное изнутри деревянным щитом, и поднял лапку на подгнивший угол киоска. Аня не отвела взгляда, не смутилась: она и это простила Шарику, будто он был всего-навсего забавной игрушкой.