Читать «Матвей Коренистов» онлайн - страница 13

И он зорко смотрел за своим участком. Старался, чтобы все не только было в исправности, но и красиво. Возле столбиков делал из песка тумбочки, выкладывал из белых и красных камешков рисунки: квадрат, звезду. Звезда нравилась ему.

Мокей с улыбкой замечал:

— Ай, Ипатыч, ишь как наводишь красоту-то. Фасон давишь. У тебя, брат, все отменно.

— Я не люблю, чтобы плохо было. Чтобы пассажиру из окна вагона выглянуть было приятно.

Мария Петровна все-таки время от времени навещала Стешу. Она полюбила внучка Вовку и няньчилась с ним.

А Вова рос крепким черноглазым мальчиком. Смотря на внучка, она часто говорила:

— Весь в отца. Экой же гвардеец будет.

И Вова привязался к бабушке. Он любил слушать ее сказки и песни.

— Бабуска, ласказы сказоцку.

— Ну, слушай про киску: — Кисынька-мурысинька, где была? — У бабушки.— Чего ела? — Блинки, оладушки.— Где блинки, оладушки? — Поп съел...

— А это сего поп? — серьезно спросил Вова.

— Поп?.. Это священник, в церкви служит. Ну так вот, дальше: — А где поп? — В церковь ушел.— А где церковь? — Рекой снесло.— А где река? — Гуси выпили.— А где гуси? — У попа в мешке.

— Поп с меском ходит?..—задумчиво спрашивал Вова.

— Ну, стало быть, с мешком был.

Приходил с работы Игнатьев. Он часто спрашивал:

— Ну, как отец?

Мария Петровна, безнадежно махнув рукой, отвечала:

— Бесится еще.

— Ничего, все хорошо будет,— успокаивал Игнатьев.

— Все-таки как-то это странно,— сказала Стеша.

— Ничего странного нет. Убродится. А работу, мама, его заметили.

— Как?

— Хорошо он работает.

— Ну, насчет работы он строгий человек.

В этот день Игнатьев был весело настроен, он метал своего сына, а тот, взлетая высоко в больших руках отца взвизгивал, хохотал. Стеша и мать улыбались. У Марии Петровны блеснули слезой глаза.

— Эх, дедушки-то нет. Растаял бы! — и вздохнула. Уходя, она долго целовала внучка и пообещала:

— Как-нибудь да собью старого, придем вместе.

Как-то раз Стеша пришла к Коренистову с Вовой, думала,— увидит дед внучка — смирится.

Но Матвей посмотрел исподлобья на мальчика, сухо поздоровался с дочерью и ушел в обход.

Когда он возвратился, Стеши уже не было. Мария Петровна его встретила горьким упреком.

— Как это у тебя сердце-то зачерствело? Даже не посмотрел на внука.

Матвей промолчал.

— Ну, пень,— ворчала Мария Петровна.— Никак тебя не сшибешь.

Но она не знала, чего стоило это Коренистову. Матвей мучился, не зная, как побороть в себе упрямство. Его все больше угнетала тишина в будке.

Однажды Мария Петровна ушла на ночку к Игнатьеву. Уходя, она решительно заявила:

— Не буду я по-твоему делать. Степанида-то все-таки мне дочь.

Ночь была длинная, томительная. Матвей зажег лампу и не гасил ее всю ночь. На беду остановились часы. Шарик во дворе жалобно взлаивал. Коренистов ощущал настойчивую потребность быть среди людей, видеть и слышать их. Не дождавшись рассвета, он направился по пути.

На востоке чуть брезжила зорька. С неба кротко смотрели осенние звезды. Коренистов подошел к сторожке Мокеича.

Мокеич возился в своей сторожке, и трубка у него насвистывала на разные голоса.