Читать «Юрий Данилович: След» онлайн - страница 76
Андрей Андреевич Косёнкин
- А-а-а-а-а! - заревел мужик, криком подгоняя удар.
Но удара не последовало. Костя Редегин бросился с коня на рязанца, на острие его сулицы. Благо, чуть промахнулся, а то быть бы ему наколотым на ту сулицу. Намертво сцепленные тела покатились по снегу.
Могуч и тяжёл был рязанец против Кости Редегина, однако зол и увёртлив был Костя. Рязанец, запустив Косте в рот корявые, чёрные пальца, драл ему губы, бил в лицо железными налокотниками, пытался добраться до дыха, перехватить ручищами Костино горло. Костя бился, кусался, брыкался, вился ужом под рязанцем, бодался шишаком шлема… Ан всё одно до смерти заломал бы его матёрый рязанец, кабы какой-то мимоепешащий мужичонка из москвичей не подсобил ему ненароком. Беззлобно и делово, будто по ходу в лесу ветку срубил, тюкнул топориком рязанца сверху по темени и далее побежал по своей надобе.
Долго рассказывается, а всё это произошло в мгновение ока! Ни Гуслень, ни Аминь, ни Андрюха Конобей, не говоря уж про Юрия, не успели и с седел скатиться, чтобы помочь Редегину.
Редегин, выбравшись из-под рязанца, сплёвывая крошеные зубы, улыбался кровавым ртом:
- Жив, княжич!
А Юрий, как зачарованный, остановившимся взглядом глядел на тушу рязанца с неестественно вывернутой, заломленной за спину огромной ручищей.
Господи! Как близка и случайна смерть!
Все существо Юрия, от ногтей и до малой жилки, которая бьётся
«Не хочу умирать! Не хочу умирать!..»
И здесь от стана рязанцев донёсся нераздельный дикий, звериный рёв. Так скрежещуще, визгливо, гортанно кричат всполошённые гуси.
- Гу-ууу-га-ааа-гы-ыыы-ыы!.. - Не передать!
То князь Константин, расчётливый, искусный воитель, запустил в бой рязанскую конницу. Взмывая снежные вихри, глухим топотом сотрясая мёрзлую землю, летели конные, неся смерть москвичам, да что москвичам, неся смерть и самому Юрию, загнавшему себя в западню.
Юрий оглянулся безумным, затравленным взглядом на поле битвы. Конная его тысяча была рассеяна по всему полю. Одни, как Юрий и его ватажка, находились перед последним московским оплотом - у самого взгорка; другие застряли среди рязанцев там и сям посерёдке; третьи топтались по краю, так и не преодолев сплотившейся рязанской загороды; теперь эти крайние пытались спешно развернуться худым строем навстречу Константиновым конникам. А в спину их били пешцы.
«Все!» - ясно и холодно подумал Юрий. И ещё подумал также ясно и холодно: «Не хочу умирать! Не хочу!»
И от этих простых мыслей, пролетевших в голове ледяным сквозняком, с него спало оцепенение, в котором он пребывал с той минуты, когда точно из-под земли вдруг возник перед ним тот злополучный рязанец. И пришло решение. Не из головы, а из самого Юрьева нутра, от самого тока горячей крови, которая взывала, кричала, молила лишь об одном:
«Жить! Жить! Жить!»
Невидящим взглядом Юрий оглянулся на своих ближних, что в растерянности жались к нему, ожидая хоть какого приказа, и крикнул:
