Читать «Юрий Данилович: След» онлайн - страница 72

Акинф Гаврилыч, завидя княжича, пешим побежал ему встречь.

- Что, княжич, али знак Протасий прислал?

- Нету знака, боярин! - зло крикнул Юрий. - А я вот что тебе велю: давай-ка махом со спины зайдём к рязанцам, подсобим слобожанам, а то, я чую, сомнут их на смерть.

Акинф Гаврилыч исподлобья взглянул на княжича, тронул рукой заиндевелую у рта бороду и с сомнением покачал головой:

- Коли Протасий вести не посылает, так, выходит, покуда стоят, родимые. Знать, ещё не приспело нам время лезть на рожон.

- На ро-ож-о-о-н! - сузив глаза, презрительно протянул Юрий. - Али, боярин, до ночи надеешься в кустах отсидеться?

Упрёк был напрасен. Акинф Великий и сам отличался непомерной горячностью нрава. Ему самому-то ох как не по душе было это засадное «сидение в кустах». И его давно уж подмывало ослушаться строгого наказа тысяцкого и двинуть свою тысячу всадников на выручку пешцам. Однако же он понимал, что Протасий неспроста не пускает их в бой, выжидает решительного мига, может быть того, когда князь Константин пустит вперёд свою конницу.

- Ты меня трусом-то не чести! - едва сдерживая гнев, сказал боярин. - Меня Данила Лександрыч под начало тысяцкого поставил. Он мне ныне и указчик, а не ты!

- Знать, не пойдёшь?

- Не пойду, - покачал головой Акинф. - И тебе, княжич, говорю: не делай худа!

- Молчи!

Однако боярин докончил с усмешкой:

- День большой, чать, и мы с тобой, княжич, успеем ещё отличиться!

В точку попал Акинф Гаврилыч.

Слишком долго и страстно мечтал юный Юрий о войне, о воинской доблести, о славе и ратных подвигах, достойных великого деда, чтобы ныне, в день первой битвы, холодно и расчётливо выжидать, когда позовёт его тысяцкий вступить в бой. Жуткий шум сечи, доносившийся до ложбины, не столько тревожил его, сколь задорил. Не то мучило, что рядом гибла московская чадь, а что сам он стоит в стороне от этой гибельной сечи. Боле всего ему несносно то, что вот уж полдня миновало, а он лишь тем и отличился, что у всех на виду сопли об земь обивал!

Коли рязанцы верх возьмут, что скажут люди: «Юрий-то только по Москве летает соколом!» А коли москвичи выстоят, разве опять же не его попрекнут: «Что ж ты не поспешал на выручку, когда мы кровью-то умывались?»

Батюшка к битве непричастен, да и не посмеет его никто и ни в чём обвинить. Как бы ни вышло, а все скажут люди: знать, так Бог повелел.

Коли хитрый Протасий Вельяминов (и то предполагал Юрий) решил сдать битву рязанцам кровью одних лишь смердов и слобожан, так и в том ему выгода: мол, в том положении, в котором мы оказались, при явно превосходящих числом рязанцах надо было сдержать их натиск да с достоинством идти после на мировую. Зато боярские-то дружины остались в сохранности. Поди, бояре за то Протасию благодарностей нанесут!

А что ж он, Юрий, видел все, да не встрял! Дед его малым числом немцев бил! Брат отцов Дмитрий ни перед коим врагом меча не опускал! Так разве в жилах Юрия иная кровь?

Кроме того, мнилось Юрию, что под рукой у него такая собрана силища, что коли вовремя да отважно в бой её повести, так она и одна решит исход битвы. А коли и не решит, так авось заставит чуток охолонуть рязанцев, а то вон они вновь с горы, как муравьи, побежали.