Читать «Юрий Данилович: След» онлайн - страница 53

Многие русские оставались ещё двоеверцами: сами были Крещены и в церквах крестили своих детей, в лихой год о заступе молили Спасителя, но втайне продолжали жить старыми верованиями и о счастье просили древних своих богов. Втихую колядовали, встречая весну, жгли соломенную Кострому - злую зиму, на Ивана Купалу вкруг костров творили бесовские, непотребные игрища, то есть, как могли, а блюли дедовские обряды. Это русские-то, что уж говорить про иных!

Конечно же, православные святители кляли на чём свет стоит древние суеверия, однако ж, куда деваться, мирились с ними, а вот с злоупорными еретиками-язычниками боролись со всей яростью. Да поди-ка сыщи их в лесных дебрях, а коли и сыщешь, попробуй-ка вразуми,, растолкуй им про Христа, когда они ничего, кроме своих поганых идолищ, ведать не ведают, а главное, и знать не хотят! Что им Иисус - непонятный, чужой и далёкий, к тому же, как ни крути, а всего-то навсего человек из плоти и крови, а что в этом мире в человеческой власти? Ничто! Все: Небо, Солнце, Земля, Молнии, Гром, Дождь и Огонь - во власти богов. И боги эти близки и понятны, как идолы, что стоят на каждой тропе, на тайной лесной поляне.

Вот ведь беда в чём: стоит на пути такая чудская страшила и смущает честную христианскую душу. Кто он - то ли милостивый Белобог, то ли злой Чернобог? То ли мимо пройти, то ли плюнуть, то ли, прости Господи, о чём попросить - кто их ведает, этих идолов!

А посему из чистого доброхотства, чтоб одних, новоявленных, ещё не окрепших духом христиан оградить от искуса, а Других-прочих невразумленных наставить на путь истинный, Шли в леса, в мерь и чудь, попы и монахи. И, случалось, без следа исчезали в глухих лесах. Не хотели нехристи по-доброму разуметь Божие слово, не хотели жить согласно христианским законам, потому и приходилось «крестить» их не одной лишь святой водой.

Что поделаешь с неразумными?

А между тем, безошибочно отличив в Юрии старшего (да и не трудно было в нём среди прочих отличить старшего не только по изрядно богатой одежде и убранству коня, но и по властному взгляду), усадские людишки повалились перед ним на колени. Лопотали по-своему и по-русски, не зная вины, винились заранее, молили не жечь дома, не убивать, не сиротить малых сих… Сразу видать, что пуганые!

Юрий нетерпеливо поднял руку в перстатой рукавице с широкими раструбами, обшитыми золотой бахромой. Шум смолк.

- Так в чём виноватитесь? Штой-то я не пойму, - усмехнулся Юрий. - Да не разом орите-то - один говори, - указал он рукой на жилистого, костистого старика с сивой от седины бородой.

Старик вперил в Юрия блеклые, выцветшие глаза, сказал истово:

- Дак, чай, виноваты, коли ты наехал на нас!

- А знаешь ли, кто я?

- Дак откуда ж мне знать, - покаянно развёл руками старик.

- А вы чьи?

-  Дак, ничьи мы… Сами по себе живём здеся, - дед тяжко вздохнул, - кругом выходило, что виноваты!

Юрий покачал головой: эх, люди! Батюшка-то каждого на Москву привечает, а сколь под самой Москвой-то таких вот «ничьих» почём зря живёт? Вроде б и крепок хозяин батюшка, ан и у него нет времени все богатство пересчитать!