Читать «Юрий Данилович: След» онлайн - страница 49
Андрей Андреевич Косёнкин
- Так куда правим? - вслед за Коськой спросил подъехавший сзади княжичев постельничий Федька Мина. - Чудь крестить?
Юрий неопределённо хмыкнул - сам не знал, куда ему править.
- Ты чего предлагаешь? - спросил он у Редегина.
- А поехали, княжич, в Гжелю!
- В Гжелю?.. - Вечно этот Коська придумает что-то уж совсем ни с чем несообразное. Хотя, если вспомнить, редко он в надеждах обманывал. Где что скажет, так там оно и есть! - А что эта Гжеля-то мёдом, что ли, мазана?
- Мёдом - не мёдом, зато лис там развелось, как огня на пожаре! - сладко сощурил синие, огромные, как у девки, глазищи Редегин, большой охотник до всякой зверовой травли.
- Да ты-то откуда знаешь?
- Чай, коли не вру, значит, знаю! Поехали, княжич, в Гжелю! Чтой-то Москва к нам ныне неласкова?!
- Тебя не касаемо, - оборвал его Юрий.
Но предложение Редегина было сколь внезапно, столь и заманчиво. Коль утро не удалось, так день надо править, а то к вечеру вовсе закиснешь, как забытый гриб на тарели.
«Правда, Иван говорил, чтобы из Москвы я не отлучался… Да что он, указчик мне, что ли? А к батюшке на поклон тоже нечего торопиться, пусть сам охолонёт сначала. А там, глядишь, и Кочева приспеет. Ну, Акинфа Гаврилыч, держись, как кислым-то захлебнёшься! Пожалеешь ещё, что на Москву прибежал!..»
- Ну дак что? - не унимался Редегин.
- Гжеля, говоришь?
- Гжеля! - радостно скалился Коська.
- Ладно! Только если там лисиц нет, я тебя заставлю пламя-то из огня голыми руками таскать!
- Да коли мне головы для тебя, княжич, не жалко, али я рук для тебя пожалею? - усмехнулся Редегин.
Погнали обратно! Но уж не в Москву, а в Княж-Юрьеву слободку, что стояла особняком в лугах на другой стороне Москвы-реки.
Слободку ту поставил для первенца князь Данила, когда Юрий пятнадцатилетним отроком вернулся с учения в Антониевом монастыре. Пусть, мол, сын под приглядом да на свою ногу обживается, посмотрим, как сумеет. Юрий сумел. В три года слободка из пятка домов с княжьим теремом во главе растянулась в целую улицу. Поселились в ней ближние Юрьевы окольничьи, боярчата из малой дружины, дворня, ловчие…
Уклад жизни в слободке мало был похож на московский. Ежели на Москве хоть и в воле князя, но всяк жил за своим забором и по своему разумению, то жители Княж-Юрьевой слободы душой и телом были преданы воле княжича. Коли пир, так пир для всех, коли забава, так не уклонишься. При этом окольные Юрьевы считались людьми вольными, а отнюдь не холопами. Сбился вокруг Юрия народ крепкий - и битый, и бивший. Не из страха, а по душевному расположению вставший под руку Юрия.
Что ни человек - то былина!
Вон Никита Кочева! Явился на двор в лаптях лыковых, рубаха - труха трухой, на плечах перегорела, а ить из курских бояр! Батюшка его в межкняжеской усобице не только достоинство, но и жизнь потерял, сам Никита у зверя-татарина Ахмыла, известного своей жестокостью, в плену был. Из ленника до Ахмылова нукера дослужился. Это ведь какой путь надо совершить русскому пленнику, чтобы татарин его возвысил! Правда, от Ахмыла Никита сбежал, когда случай представился. И - на Москву, прямиком к Юрию.