Читать «Юрий Данилович: След» онлайн - страница 145

- Да кто ж во хмелю таки дела делает? - возмутился Иван.

- А вот ты сам бы, коли тверёз, пошёл да убил! - ощерился Юрий.

- Что ты, что ты, брат! Тише! Тише!

- Да ладно шипеть-то! Что сделано, то уж сделано! Обратно не оживишь, ну так и нечего об том толковать! - подвёл черту Юрий.

- А ты на меня, брат, напрасно так глянул-то давеча, ажио пот прошиб, - на всякий случай обезопасил себя Иван. - Ить не винил я тебя, а лишь сетовал! Чай, знаю, что не со зла, а во общую пользу! Ах, Господи, Господи, была бы польза! - Он вскинул глаза на божницу и быстро, сноровисто осенил себя крестным знамением.

* * *

Нынче на Москве был удавлен рязанский князь Константин Романович. Тот самый Константин Романович, что обманом был ухвачен ещё Даниилом Александровичем в тот давний год, когда двинул он полки на Рязань.

Князь Данила держал его почётным заложником - «гостем» своим величал. Ан сыны его уж не лукавили, - из княжьего терема перевели на задворье в грязную и холодную клеть. Держали в строгости, однако всё равно не смогли сломить упрямого старика. Ни в какую не соглашался он по добру признать за Москвой Коломну. А людишки-то хитры - коли право на них не крепким ярмом надето, так они и вовсе норовят из-под всякого права выйти. Опять же, сын его Василий, что в Рязани вокняжился, копил силы, чтобы отомстить за позор.

Однако же была у Москвы надежда, что недолго Василий Константинович просидит на Рязани. Во-первых, по давнему с тем же Юрием сговору всяко досаждали ему двоюродные братовья, князья пронские. Впрочем, Юрий там был не больно при чём - у пронских на то, чтобы свалить Василия, был и свой резон, и своя дальномудрая выгода. А во-вторых, сам Василий по юношеской горячности или же по наследной строптивости не больно заботился о том, чтобы подольше прожить.

Ещё дед его, Роман Ольгович, как-то в сердцах, хотя и заглазно, упрекнул Менгу-Тимура в забвении отческой веры. Ну, это когда тот Пророку-то стал поклоняться и всех своих татар с царским пристрастием стал склонять к тому, чтобы и они перешли в магумеданскую веру.

Да, скажите на милость, какая ему разница, рязанскому-то князю, какому кусту, какому идолу или Богу татаре кланяются? Дак нет, высказался! И высказался, что примечательно, исключительно среди своих. Ан, знать, не все свои - близкие.

Ну Менгу-Тимур и притянул его «за язык».

- Говорил? - спрашивает.

- Говорил.

- Отрекись от тех слов!

А князь своё: мол, от правды не отрекаются!

Ну уж тут делать нечего, хан руками развёл и велел казнить его по всей строгости и по всем обычаям магумеданского милосердия.

Ан, сказывают, уж и голову ему снесли, а Роман Ольгович губами-то все шевелит - славит Господа!

Вот ведь сколь упористы князья рязанские!

Менгу-Тимур, чтобы хоть вперёд-то неразумное рязанское упрямство умерить, велел Романову голову воткнуть на копьё и так, на копье, доставить на родину в поучение сынам, внукам и прочим жителям.

Да куды, разве им внушишь путное?

Вот и Василий несдержан - знать, в деда! Вишь ли, недоволен, что татары к нему в Рязань безо всякого зова часто в гости захаживают. Али звать татарина нужно, чтобы он в гости зашёл? Так это уж не татарин, а - гость!