Читать «Окорок единодушия» онлайн
Уильям Эйнсворт
Окорок единодушия
Роман Уильяма Энсворта
Донмовский обычай.
Quem per annum et diem, sive dormientem, sive vigilantem, conjugii sui non poenituerit, Dunmuam ei ire liceat et poenam vindicare.
— Le Lardo apud prioratum Dunmuensem obtinendo.
(Кто в течение года ни днем, ни во снѣ, ни на яву, не пожалѣл, что женился, тому дается право идти в Донмо и требовать награды.
— О получении окорока в Донмовском Приорствѣ).
Предисловие
Справедливо говорит Гроз, что «из веселых обычаев английских ни один не пользовался такою известностью, как Донмовский Окорок». Действительно, Донмовский Окорок вошел в пословицу. О нем упоминает еще Чоусер, как об обряде, уже знаменитом в его время.
Происхождение этого достопамятного обычая, доселе несколько загадочное, совершенно объясняется в предлагаемом читателю достоверном рассказе. Установленная Физвальтером в начале XIII-го века, награда окороком оставалась в употреблении до половины ХVIII-го столетия, времени, к которому относится наш рассказ. В последний раз окорок был присужден 20 июня 1751 года. У меня есть любопытная гравюра, достойная Гогарта, сделанная с картины, писанной с натуры Давидом Огбёрном, и, как надобно думать, очень верно представляющая церемониальную процессию окорока. С этой гравюры взяты некоторые подробности моего рассказа.
I. Твердое и доброе желание награждается
Превосходный трактир был трактир под вывескою «Донмовского Золотого Окорока». Лучше его не было в целом Эссекском Графстве.
В доме, где он помещался, было прежде больше богатства и блеска, но никогда не бывало столько веселья, как ныне, при Ионе Неттельбеде, «Ионе-весельчаке», как он сам звал себя, или «рыцаре окорока», как звали его иные гости заведения. Мало того, что Иона необыкновенно чтил древний обычай донмовский: из уважения к нему, Иона выбрал вывескою своего трактира окорок, отлично раззолоченный; он висел над дверьми заведения, с красноречивым воззванием:
Над вывескою много шутили, намекая особенно на житье бытье самого хозяина; но, подсмеиваясь, шутники все-таки шли на приглашение вывески, следовательно она достигала своей цели.
Прекрасно устроились дела Ионы-весельчака, да он того и заслуживал, потому что варил восхитительный эль; но одно из главнейших желаний его жизни: быть награждену окороком, все еще оставалось не исполнено судьбою. Награда эта была ему завиднее всех земных почестей; и хотя много раз ожидание его обманывало, но он и не думал отказываться от надежды получить окорок.
До сих пор он не мог дать присяги, требуемой уставом, присяги очень строгой, именно: муж и жена, желающие получить окорок, должны поклясться, что прожили в совершенном согласии и любви год с днем, и ни одну минуту; ни одного разу, ни во сне, ни наяву, ни дома, ни вне дома, не жалели о том, что стали мужем и женою и не желали расстаться. Этого, по чистой совести, не мог Иона сказать о жизни своей ни с одною из своих жен. «Ни с одною», говорим мы, потому что он был женат уже три раза и каждый раз так неудачно, что желал отвязаться от подруги своей жизни. Первая жена Ионы была злая ворчунья, не дававшая ему ни минуты покоя; вторая ласкова, но уж слишком: кокетство ее доводило Иону до отчаяния; третья любила бутылку гораздо более, нежели мужа. Но, не теряя мужества и не отказываясь от надежды достичь цели своего честолюбия, Иона женился в четвертый раз. Теперь успех был вероятен, потому что Нелли, четвертая жена, не только была очень хороша собою, но по-видимому и очень привязана к мужу, а в довершение всего, ей, не менее чем мужу, хотелось получить окорок — обстоятельство очень важное. Одним было можно упрекнуть Нелли: она любила слушать комплименты; «но это, — говорил Иона, — очень натурально в молодой и хорошенькой женщине». Ее достоинства он объяснял так: «Моя Нелли не подвержена такой слабости, как Хлоя, моя третья жена; глаза у нее лучше, чем у черноглазой Катерины — помните, сосед? у моей первой жены; талия тоньше и ножка меньше, чем у Джен, моей второй жены — помните Джен, сосед? недурная была женщина, только немного свободна в обращении; словом сказать, Нелли стоит их всех трех вместе! Я счастливый муж, сосед; право, счастливый муж, очень счастлив своей женой. Не позавидую никому, ни даже вам, сосед; а иные, быть может, еще позавидуют мне, потому что теперь окорок от меня не уйдет, это верно… ха, ха, ха! Да, стану просить окорок, лишь кончится год. Вот будет славная штука, сосед, славная штука… ха, ха, ха!»
