Читать «Не в ту сторону» онлайн - страница 8
Юрий Маркович Нагибин
Опять бежали глухие, слепые дома, черные подворотни, редкие фонари, вывески, на которых ничего нельзя разобрать, остановки все не было. И я решил уже кинуться в тьму булыжной мостовой, как в омут, когда трамвай вдруг резко, трескуче затормозил, барабаня решеткой по камням.
Я сошел на пустынную остановку посреди совершенно пустой, прямой и бесконечной в оба конца улицы и побежал назад. Шаги мои гулко отдавались в тишине. Я бежал и плакал. Прямо-таки ревел от страха, обиды и тоски по дому. Миновал мост, стараясь не глядеть на маслянистую черную воду, и увидел впереди женщину. Непонятно, откуда она появилась, будто из-под земли выросла. Я сразу перестал плакать, прибавил ходу и нагнал женщину. Она шла, громко разговаривая сама с собой, вернее, с незримым собеседником:
— Подумаешь!.. Испугал!.. Возьму и уйду… И пожалуйста… Это уж мое дело… Вот и уйду… И ничего…
Услышав мои шаги, она резко повернулась:
— Ты чего тут?..
— Я заблудился. Мне в Армянский надо…
— Это где ж такое? — по-доброму всполошилась женщина. — Что-то не слыхала.
— Покровка… Маросейка…
— Мать честная!.. Куда ж тебя занесло!
— Я трамвай перепутал.
— Надо же! — Женщина рассмеялась звонким, молодым смехом.
Вначале она показалась мне старой. Лицо у нее было мятое, тени под глазами. А сейчас я увидел, что она совсем молодая, только усталая, да и размазалась тушь с ресниц, затенив подглазья и скулы. Она наклонилась, и я почувствовал запах вина.
— Ты плакал? — спросила женщина. — Брось!.. Ничто в мире слезиночки не стоит.
— А вы сами плакали, — сказал я.
— Луку надышалась!.. Ну и плевать!.. Пошли!.. «Ах, Коля, грудь больно, любила — довольно…» — запела она хрипловато, но мелодично. — «Сире-ень цвете-от, не пла-ачь приде-от…» Чего же ты? Подпевай. Или не знаешь?
Мне ли не знать этой песни, нежного и задорного гимна золотых акуловских дней! Не замолкая, звучала она в дачном саду, на реке, в поле, по дороге в лес…
— Знаю, — сказал я, — да нельзя мне.
— Это почему же? Петь каждому можно.
— Слуха совсем нет.
— Беда! Не люблю, кто не поет. А ты бы хоть сам с собой пел, — попросила она.
— Я пою. Сам с собой я всегда пою!
— Ну и правильно! А меня стесняться нечего. Подпевай. «Си-ре-ень цвете-от!..» А, черт!..
Она сильно оступилась, еще раз оступилась, захромала и остановилась, как-то странно согнув ногу:
— Каблук, будь он неладен!..
У нее сломался каблук. Она попыталась приладить его, опершись о мое плечо, но ничего не получилось. Тогда она совсем оторвала каблук и отшвырнула прочь:
— Вот так всегда у меня! Только чего заладится… Плевать, как-нибудь дотрюхаем.
Мы заковыляли дальше, и тут наперерез нам из переулка вышел пожилой человек в прорезиненном плаще, сапогах и суконной фуражке.