Читать «Счастливый день везучего человека» онлайн - страница 55

Едем дальше. В Город зарулили с другой стороны.

Там тоже индивидуального застроя домики стоят, частный, так сказать, сектор. По холмикам вверх-вниз разбежались. А уже и сумерки подкрадываются. Со стороны моря ветерком прохладным потянуло. Благодать… Кому в такую погоду помирать захочется.

Только Егорке такие мысли, похоже, и в голову не приходят. Мы на гребень забрались, домик под нами с двориком. Как на ладони. Там в дворике пацан лет четырнадцати дрова колет. Нас не видно из-за бугорка, а мы все видим.

От машины совсем недалеко отошли, за минуту добежать можно. Сразу-то ведь никто и не сообразит, что случилось. Пока прочухаются, мы уже далеко будем. Кто, что, откуда? — попробуй определи. Сто шансов из ста, что никто никогда не докопается.

— Вон видишь, пацан дрова колет?

— Вижу, — Егорка кивает.

— Это мишень. Шмальнешь — через минуту мы уже мчим, а еще через пять — мы уже далеко-далеко, будто нас здесь никогда и не было. Шмалер в речку за много верст от этого места. И все. Никто ни сном, ни духом. Держи патрон.

Берет, но что-то не так уж резко, как следовало ожидать.

— Так пацана, что ли?

— Ну а кого же еще?

Он передернул плечами. Пробормотал:

— Что ж сам? Дешевле бы вышло…

Это все ж не зэка в спину из автомата. Смотрю на него, счас, думаю, откажется. Пацан все же…

Но он ТОЗик берет, патрон пристраивает.

— Дело хозяйское. Самому, значит, слабо?

— Понимаешь, свинью резать и то спеца-профессионала приглашаю. Оно и надежней, и работа чистая.

Он хмыкнул. Повторил: «Дело хозяйское» — и стал прилаживаться как лучше стрельнуть. Не в тире все же, упора специального нет. А промахнуться нельзя. Приладил винтовочное ложе на сучочек, в прорезь прицела смотрит на мушку, один глаз прищурив.

А пацан притомился, видать, топор в полено вогнал, на другое присел, пот со лба вытирает. Идеальная мишень! И я бы, пожалуй, попал. Разве что не в чайник.

Сидит, куда-то вдаль смотрит и не ведает, что в прицеле. Не знает, что дяденька, притаившийся за кустами, светлую его головенку видит через колечко, окружающее мушку.

Плавно, как на учебном стрельбище, стронул Егорка спусковой крючок.

Щелк!

— Осечка! Давай другой патрон.

Голос у него хриплый вдруг сделался. Не стальной, значит, тоже. Нервишки-то тоже, видать, кое-какие имеются.

— А нету другого. — И повторил, потому как до него вроде сразу-то и не дошло. — Другого-то нету.

И все равно до него не доходит. Смотрит на меня, словно в первый раз видит. Повторяет, как автомат:

— Давай другой патрон!

— Да нету у меня другого патрона! — Я уже горячусь. — Я ж тебе говорил. А за осечку я не плачу. Я только за работу плачу.

Он ничего больше не сказал. Бросил винтарь на землю, круто повернулся и пошел вниз по тропинке. Я поднял ТОЗик, пыль с него сдунул, в халат опять завернул и — следом.

Сели в машину, закурили. Он молчит. Я молчу. Зажигание врубаю, на сцепление жму, поехали.

— Ну что, — разговор завожу, — поехали, догонимся. Кувшинчик еще раздавим. Ты такого вина нигде больше не попробуешь. Это тебе не бормота, что в сельпо туземцам сдают.