Читать «Штрафбат Его Императорского Величества. Тетралогия» онлайн - страница 6

— Ваше Императорское Величество?

— Ничего-ничего, сидите, это я презабавнейший анекдот вспомнил. Из Плутарха, — с трудом сдерживаю рвущийся наружу смех.

Как не смеяться — представляю лица ученых историков из будущего, если бы они смогли прочитать, что Павел Первый вечером перед своей смертью обозвал графа Палена фашистом и колбасником. Жаль, не смогут. Хорошая шутка, Мишке расскажу, оценит.

— И все же позвольте…

— Не позволю! — Грозный окрик, вырвавшийся сам собою, казалось, отбросил Александра. Приборы звякнули, на скатерти появился ярко-алый отпечаток ладони. — Сидеть, сказал!

Эх, хорошо быть самодуром! Кабы не упорно ползущие слухи о моей скорбности на голову, так и совсем прекрасно. И вообще… никакая помещичья сволочь не смеет указывать коммунисту, что ему можно делать, а что нельзя. Тем более если этот коммунист на должности императора. Дождетесь! Коли уж так получается изменять сны — хлопну дверью напоследок. Тем более с настоящим Павлом не по-человечески выходит — я-то проснусь, а ему оставаться. Недолго оставаться, пока не задушат. Не брошу товарища в беде.

— Все, свободны оба! — Их высочества с готовностью подскакивают, срывая салфетки. — Но завтра поутру извольте явиться для серьезной беседы.

О чем говорю, какое поутру? До утра еще ни разу не доживал. Ладно, разберемся. Чему быть — того не миновать!

Высокие двухстворчатые двери распахнулись сами собой, едва только подошел. В щелку подсматривали, ироды? Лакеи по сторонам застыли в почтительном поклоне — не иначе, свинцовые грузы сзади для равновесия подвешивают, нормальный человек давно бы кувыркнулся головой вперед. Эти же как игрушки-неваляшки. Если задержаться, час так простоят?

Молоденький офицер с восторженным лицом только что выпущенного из училища младшего политрука и в мундире флигель-адъютанта вытянулся во фрунт. Орел, как есть орел, разве что не двуглавый. И это плохо. В том смысле плохо, что такие энтузиасты голову кладут в первые пять-десять минут первого же боя. С двумя дольше бы прожил.

— Кто таков?

— Лейб-гвардии Семеновского полка прапорщик Бенкендорф, Ваше Императорское Величество!

И тут одни немцы. Ей-богу, если сейчас еще окажется, что он Фриц Карлович, непременно прикажу расстрелять без всякого трибунала, руководствуясь токмо чувством пролетарской справедливости.

— Бенкендорф, говоришь? А по батюшке?

— Александр Христофорович, Ваше Императорское Величество!

— Ну полно тебе, братец, не ори так, как есть оглушил. А не ты ли, прапорщик, Пушкина угнетал?

— Не могу знать!

Ну вот, ни с того ни с чего насел на человека. Может быть, это совсем другой Бенкендорф? Вполне могу ошибаться, так как еще не вполне разобрался в воспоминаниях настоящего Павла Первого. Ага, а я, получается, поддельный?

— А что ты вообще знаешь, милок?

Флигель-адъютант побледнел и стиснул рукоять шпаги. Покосился с опаской на лакеев и прошептал, почти не шевеля губами:

— Разрешите доложить наедине, Ваше Величество?