Читать «Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года» онлайн - страница 8

В «Мемуарах» прусского короля Фридриха II читаем: «Слишком важен, заносчив и горяч, чтобы удержаться на престоле народа дикого, варварского и избалованного нежным женским правлением. Он может повторить судьбу своего несчастного отца».

Эту запись Фридрих сделал после первой встречи с сыном своего убиенного неистового поклонника Петра Фёдоровича и отцом нашего тогда ещё не рождённого героя, Александра Павловича. Шло лето 1776-го. Павлу Петровичу оставалось жить ещё четверть века.

Не будем принимать в расчёт нелестную оценку нашего народа. Что в ней удивительного, если вспомнить: именно этот народ дважды изрядно поколотил слывшего непобедимым Фридриха. Такое не прощают. Тем более если привык, что мир называет тебя Великим.

Насчет нежного женского правления с мудрым прусским королём тоже можно поспорить. Особенно если вспомнить некоторые проявления «нежности» императрицы Анны Иоанновны.

Но вот в оценке русского великого князя и в предвидении его судьбы Фридрих оказался точен абсолютно. Никто не способен был оставлять столь противоречивых впечатлений, как Павел Петрович. Ни о ком из персонажей отечественной истории не осталось столь взаимоисключающих мнений. Ласковый и жестокий, умный и безумец, грубый и деликатный, благородный и коварный, доверчивый и подозрительный, прекрасно воспитанный и абсолютно неадекватный, патологический трус и человек, способный на решительные поступки. Это всё о нём. И всё – правда.

Пока матушка была жива, он упивался своей безраздельной властью над гатчинским воинством. Нелепо? Смешно? Но беда в том, что в Гатчину ездили любимые внуки государыни. Визиты эти были не так уж часты, однако атмосфера армейской дисциплины, суровой муштры, превращавшая солдат, да и офицеров в безупречно отлаженные автоматы, завораживала подростков.

Наверное, в мальчиках проснулась любовь к армии, свойственная всем Романовым. Чем больше они наблюдали за строевыми занятиями отцовских солдат, тем больше их тянуло в Гатчину. И тем чаще им приходилось изворачиваться и врать… Перед бабушкой нужно было делать вид, что едут к родителям против воли, что с трудом терпят их общество, но вынуждены подчиняться долгу. Родителям говорили, как счастливы вырваться на свободу из-под надоевшей бабушкиной опеки. Константина необходимость лгать приводила в бешенство. Александру ложь удавалась великолепно. Так постепенно маска заменяла истинное лицо, лицемерие становилось чертой характера.

Подростком, почти ребёнком, он начал жить двойной жизнью. Поначалу был вынужден, чтобы избежать лишних конфликтов и объяснений с бабушкой и родителями. Потом – привык. Потом, судя по всему, вошел во вкус. В Царском Селе – один Александр, в Гатчине – другой. И так забавно: старшие верят ему, не замечают притворства! Оказывается, он легко может манипулировать этими взрослыми людьми, считающими себя такими умными. Пока это игра…