Читать «Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года» онлайн - страница 19

Победители такой счастливой возможности грядущим поколениям, увы, не дали. Письмо матери осталось без ответа. Зато Королевские Величества и Высочества, на благородство которых уповала Летиция, обвинили её в заговоре и даже назвали фантастические суммы, которые она якобы пожертвовала на вербовку сторонников своего сына. Она ответила с достоинством и бесстрашием, которые никогда её не покидали: «Если бы у меня были все эти миллионы, которые мне приписывают, я не стала бы тратить их на вербовку сторонников для моего сына, у него их и так предостаточно. Я бы лучше снарядила флот, чтобы вывезти его с острова, куда его заточили без всяких оснований!»

Как он гордился, когда туда, на проклятый Богом остров, дошли эти слова…

Мать переживёт сына на пятнадцать лет. К концу жизни она ослепнет. Паралич лишит её возможности передвигаться без посторонней помощи. Но дух её не будет сломлен. В своём дворце в Риме она охотно будет принимать тех, кто сохранил верность её великому сыну. Её будут усаживать в кресло так, чтобы перед её слепыми глазами всегда был мраморный бюст Наполеона. На её карете оставался его герб, её слуги продолжали носить его цвета. Больше никто в Европе не мог такого себе позволить. Даже если бы и хотел.

Когда ей сообщили, что статую Наполеона, снятую пятнадцать лет назад, вновь водружают на Вандомскую колонну, она (чудо!) встала с кресла, к которому была прикована уже несколько лет, сама прошла в зал, где собрались родственники, села напротив бюста сына и сказала тихо, но так, что услышали все: «Император вновь в Париже!»

Наполеон

Вскоре после смерти отца шестнадцатилетний подпоручик Буонапарте отправляется к первому месту службы, в городок Баланс. Большую часть пути преодолевает пешком: так дешевле – денег-то нет. В гарнизоне его встречает мертвящая скука. Другие молодые офицеры находят спасение в балах, в мимолётных романах. Но это – не для него: на людях его бедность становится особенно очевидной, а оттого невыносимо унизительной. Для него спасение – в книгах. Кроме того, он сам пытается писать. Не только дневник (это само собой), но и статьи, и даже роман (конечно же, из жизни Корсики).

Именно там, в Балансе, он начинает писать «Намётки к памятной записке о королевской власти». Предполагает «описать детали узурпированной власти, которой ныне пользуются короли в двенадцати монархиях Европы. Среди них лишь единицы не заслуживают того, чтобы их свергли… Как нелепо считать Божьей заповедью запрет на попытки стряхнуть иго узурпатора! Отчего же любой цареубийца, добившись трона, немедленно оказывается под защитой Господа, а при неудаче платит своей головой? Насколько разумнее признать, что народ имеет право свергнуть власть захватчика. Разве это не говорит в пользу корсиканцев? Это значит, что мы тоже можем, как Генуя, сбросить французское иго. Аминь». Судьба родины мучает его больше, чем собственная участь. Впрочем, одно от другого он пока не отделяет.