Читать «Капиталократия и глобальный империализм» онлайн - страница 28

Александр Иванович Субетто

На практике речь идет о создании гигантского банка данных, в котором будет храниться информация о всех гражданах Соглашения, в том числе, и о тех лицах, которые будут рассматриваться как «подозрительные» (принцип презумпции невиновности западными капиталократами отвергнут), т. е. как национальные преступники. «Эта система имеет центральный компьютер в Страсбурге, связанный с национальными филиалами, к которым, в свою очередь, подключаются тысячи «рабочих пунктов». Эти «рабочие пункты» устанавливаются не только в государственные учреждения, но и во все «точки», куда может обратиться человек в самых будничных мелочах своей жизни: магазины, банки, лечебные учреждения, телефонная и телеграфная сеть, учебные заведения, зрелищные предприятия и т. п. Человек сможет пользоваться услугами этих заведений, предъявив электронную карточку, в которую, кроме данных паспорта, занесены и другие, самые потребные сведения» (см. «Электронные карточки и печать Антихриста», с. 21). Фактически мы встречаемся с феноменом «электронного человейника», о котором писал А. Зиновьев. С помощью такого центрального процессора системы в Страсбурге и небольшой группы людей, имеющей «доступ» к информации и стоящих за ней капиталократии, принимающей решение, кого считать «подозрительными», формируется электронно-технотронная тотальная информационная власть, которая является инструментом капиталократии. Эта «власть» может в любой момент иметь подробнейшую информацию о частной жизни любого человека. Происходит построение «единого полицейского супергосударства» («Электронные карточки и печать Антихриста», 1999, с. 21) с мощной системой запретов и контроля с фискальной системой доносов, которые и не «снились» системе гитлеровского фашизма.

Шенгенское соглашение три года хранилось в тайне (т. е. оно «родилось» в контексте «тайных стратегий» мировой финансовой капиталократии и ее «мирового правительства») и только в 1988 году (в ноябре) о нем впервые публично заявил один французский сенатор, а в июне 1990 года страны участницы приступили к его реализации. В начале присоединение происходило за счет стран католической Европы. К Шенгенскому соглашению присоединились: Италия (1990), Испания (1991), Португалия (1991), Австрия (1994), Дания (1994), а также православная Греция в 1992 году. Отказались присоединиться к соглашению Англия и Ирландия, ссылаясь на то, что это «самая значительная регистрация в истории человеческого рода и что эта система антидемократическая».

Присоединение православной Греции к «Шенгену» вызвало целую бурю протестов как со стороны иерархии греческой православной церкви, так и простых людей.

Основная критика опиралась на следующие положения.

1.  Узаконивается создание всестороннего электронного досье на каждого гражданина, в которое заносятся даже такие сведения как «расовое и национальное происхождение, политические взгляды, религиозные или философские убеждения», данные о состоянии здоровья, интимной жизни и т. д. Один из политических деятелей Греции – член Европарламента Коста Николау так охарактеризовал эту сторону Шенгенского соглашения: «Посмотрим, что означает, на самом деле, электронная регистрация и каковы будут ее конкретные последствия для каждого из нас. Кроме политических и социальных взглядов каждого и возможных особенностей поведения, вездесущий глаз информационного центра (и тех, кто принимает участие в его обслуживании) в любой момент будет видеть, где мы работали ранее. Каковы наши успехи в образовании, и какие дипломы мы получили. Какими болезнями мы болеем, и какие из них еще действуют на наш организм и, особенно, – наше умственное состояние. Сколько раз и от кого мы принимаем жалобу. Каковы наши связи с банками. Каково, на самом деле, наше имущество. Как часто и куда мы ездим. С какими «высокими» людьми связаны. Каковы наши привычки…» («Электронные карточки и печать Антихриста», 1999, с. 23). Фактически это означает что формируется «компьютерный концлагерь». Подключение к этому «центру» глобальных сетей ИНТЕРНЕТ и других увеличивают возможности «компьютернополицейской» слежки и осуществления разведывательных операций.