Читать «Просека» онлайн - страница 132
Владимир Дмитриевич Ляленков
— Драныкин! — ору я.
В ответ ни звука. Хожу туда-сюда. Хотя этот Драныкин и худой, но ладони у него мозолистые, и весь он мускулистый и, должно быть, сильный и работящий. Любовный запой у него? А мне какое дело, чёрт возьми! Мне через месяц надо ехать, чтоб к осени быть там. Когда там начинается зима?
Наконец-то он пообедал. Белый платочек удаляется по берегу. Видимо, она из какой-то деревни. На худой роже моего напарника блаженная улыбка. Он и не думает браться за пилу, растягивается на траве рядом с козлами.
— Что ты суетишься так? — говорит он, глядя в синеву неба, закладывая руки под голову. — Никуда от нас дрова не убегут…
— Это жена твоя?
— Нет, не жёнка… ах ты, господи, до чего ж хорошо вокруг! — Он садится. — Тебя как зовут?
— Борисом.
— Меня Фёдором… Вот скажи ты, Борис: когда жил в деревне, целый год… да какой там год — поболе — убивался по ней, а она ни в какую! Плюнул я, устроился сюда, жить стал у дядьки родного, в деревню ни шагу. Дак она теперь каждый день шесть километров сюда, шесть обратно вышагивает!
Мне ясно: он в невменяемом состоянии, ему наплевать на эти плахи, на деньги. Он сейчас счастлив. Что мне делать?
— Сама упросила, чтоб я пришёл сегодня в деревню…
— Если завтра хотя бы к девяти утра не явишься сюда, я тебя побью, — говорю я спокойно.
Он улыбается. Я беру пилу, топор.
— Не улыбайся. Чтоб завтра с утра был здесь.
Я не знаю, что ещё сказать. Иду прочь.
Назавтра он приплёлся из деревни в начале одиннадцатого.
— Ты будешь работать?
Он улыбается. По лицу я не могу его ударить. Я лягнул под зад.
— Бери пилу!
— Ты гляди, ты гляди! Ты чего это? — В глазах его испуг.
Состраиваю злую рожу, говорю, что изметелю сейчас так, что он забудет не только эту девицу, но и мать родную. Угроза подействовала, работаем молча до часу дня, покуда над кустами не появляется белый платочек.
Я машу рукой, зову девушку сюда, но она не идёт.
— Федя, скоре-ей! Борщ осты-ынет!
На этот раз Драныкин обедает около двух часов, а потом то и дело посматривает на свои часы. Ровно в пять выпускает из рук пилу, и никакими угрозами его не удержать.
— Слушай, Драныкин, достань мне в деревне лучковую пилу. На время. И можешь вообще не приходить сюда.
— Ты сам будешь?
— Да.
Он даже подпрыгивает от радости. Ударяет меня, по плечу.
— Я сейчас сбегаю в деревню?
Через час приносит две пилы: одна с широким полотном, другая с узким.
И две недели я работаю на берегу с утра до темноты. А Драныкин, притащившись часов в десять из деревни, дремлет возле поленницы.
Если кто идёт от конторы в нашу сторону, я бужу его, он хватает топор, колет дрова. А после часа уходит в кусты, и больше и не вижу его до следующего утра.