Читать «Просека» онлайн - страница 109
Владимир Дмитриевич Ляленков
— Поужинаем, дедушка? — говорю я и улыбаюсь.
— Это пиво у вас? Очень хорошо! Знаете, я не успел купить пива. — Он оживляется, достаёт из авоськи банку с солёными огурцами, просит меня открыть её.
Славный старичок. И в вагоне не тесно, и воздух свежий, и покачивает мерно, и поезд мчится, мчится…
— Вы далеко едете, молодой человек?
— В Тихвин.
— Близко. Это вы в восемь уже будете на месте. Не секрет, зачем едете туда?
— На каникулы. Я студент.
— К родителям?
— Да.
— Ну, а я как раз навыворот вашего: я еду к сыну в Череповец. После армии он там работает на заводе. Мы сами из тамошних мест. Лет пятнадцать я там не бывал и вот еду. Он, сын-то, женится, на свадьбу меня позвал…
Я слушаю и киваю. Тук-так-так, тук-так-так! — стучат колёса. За окном лес. Какой-то разъезд промелькнул: фонарь на столбе, маленький кирпичный домик, возле него человек в фуражке и с фонариком в поднятой руке…
Когда выхожу из вагона, разговорчивый старичок спит. На платформе пусто. Буфет работает, и даже есть чай. Обжигая губы, язык, я выпиваю два стакана. У стойки бушует человек с короткими курчавыми волосами. Что-то доказывает буфетчице, ударяет себя в грудь. Заметив меня, умолкает, присматривается ко мне своими крохотными глазками.
— Как мне в контору леспромхоза пройти, не подскажете? — спрашиваю его.
Он опять ударяет себя в грудь, указывая на буфетчицу, что-то, сер-дясь, говорит мне, но то ли он картавит, то ли пьян. Я никак не пойму, чем он недоволен. Наконец он указывает на стакан, который я держу в руке. Я прошу буфетчицу налить е, му чаю. Улыбаясь, буфетчица подаёт человечку, но он отмахивается и спешит, ручаясь, на улицу.
— Так он и будет пить ваш чай, — говорит буфетчица, — Сашке нашему надо чего-нибудь покрепче! Вам в леспромхоз? Как выйдете сейчас из вокзала, сразу через площадь идите — прямо через неё. И на Советскую улицу попадёте. Контора тут близко.
…Тёмно-синее небо, ещё кое-где видны бледные звёздочки. Голубоватый снег. Рядом с вокзалом голые высокие деревья, за ними снежная поляна, а за поляной чернеют бревенчатые домики. Тихо и спокойно; где-то залаяла собака.
Жик, жик — хрустит снег позади меня. Кто-то догоняет.
— Эй, парень, где тут контора леспромхоза? — окликает меня осипший, сильный мужской голос.
Останавливаюсь. Человек ниже меня на голову, коренаст; он в фуфайке, в сапогах, в руке маленький чемоданчик. Резко и чётко вырисовывается его орлиный профиль. Большие тёмные глазницы приблизились ко мне.
— Я сам ищу эту контору, — говорю я.
— С направлением?
— Да.
— Хо-хо! Значит, в нашем полку прибыло! Григорий Бубнов, — представился он.
Я назвался. Глаза его цепко охватили моё лицо, меховую шапку, меховой воротник.
— Направление на Литейном получал?
— Да.
— По экипировке не догадаешься. К той улице пойдём или к этой?
— Пошли сюда. Мне сказали: идти прямо от вокзала.
— Ты сам осерчал на Питер или он выгнал тебя?