Читать «Благая потеря» онлайн - страница 7

— …по всему полу и по ковру, пока, клянусь чем угодно, я не испугался, что мы и на стену полезем! Да, молчунчик, нагрузился я тогда, как следует нагрузился, мой мальчик!

«О бедняжка, — не утихал приглушенный шелест, — нищета твоя так же велика, как и счастье, и вдесятеро больше пустой похвальбы, что извергают твои уста!»

К великой радости Молчуна, такие речи велись лишь в первый день полета; все остальное время эта тема не затрагивалась ни единым словом, и так до очередного визита в порт, как бы долго ни длился полет.

«Пропищи мне о любви, дорогая мышь, — раздавалось насмешливое хмыканье в его голове. — Взгромоздись на свой сыр и радостно погрызи мечту». Затем, устало: «Но Боже! Сокровище, что бессменно ношу я, слишком тяжкий груз, чтобы терпеть, когда ты толкаешь меня в свою гулкую пустоту!»

Молчун поднялся с койки, подошел к панели управления. Приборы отмечали, что корабль не отклонился от заданного курса. Великан занес координаты в бортовой журнал и настроил искатель на поиск определенного скопления массы в Туманности Краба. Когда работа закончится, прозвучит сигнал. Молчун отрегулировал приборы; теперь прыжок должен произойти, как только он нажмет кнопку рядом со своей койкой. Потом. Чтобы как-то убить время, он отправился на корму.

Инопланетяне лежали тихо, но любовь так переполняла неразлучников, что проявлялась даже в позах. Их расслабленная плоть стремилась слиться; пальцы того, кто повыше, словно магнитом притянула рука любимого существа. Они разжались и вновь устремились к ней, как частички порванной ткани, пытающиеся соединиться. А поскольку сердца узников переполняла не только любовь, но и печаль, они выражали свое настроение с помощью поз, движений; каждый с помощью спутника беззвучно рассказал Молчуну о боли мучительной утраты, о том, что она чревата новыми потерями. Этот образ просочился в мозг, заполнил рассудок, и подоспевший рой слов немедленно подхватил его, пытливо обследовал, пробуравив насквозь, затем разгладил и наконец превратился в шепот: «Стряхните пепел печали, о светлые. Достаточно было грусти в вашей жизни. Горе должно жить, лишь когда появится на свет, но не ранее».

Слова пели:

«Пей вино! В нем источник бессмертья и света, В нем цветенье весны и минувшие лета. Будь мгновение счастлив средь цветов и друзей, Ибо жизнь заключилась в мгновение это».

А потом, в качестве завершающего аккорда: «Омар Хайям, родился в 1073 году». Ибо это тоже составляло одну из функций слов.

И тут он в ужасе застыл; ручищи-лопаты поднялись, конвульсивно сжались, ногти скользнули по прозрачному материалу, преградившему путь к свободе…

Неразлучники улыбались ему, в них больше не чувствовалась грусть.

Пришельцы услышали его!

Он в отчаянии повернул голову, посмотрел на неподвижное тело капитана, потом вновь впился взглядом в неразлучников.

То, что они смогли так быстро оправиться от последствий прыжка, он счел, как минимум, наглым вторжением в его святая святых; ибо минуты одиночества не имели цены для Молчуна, настолько дорожил он ими, а две пары блестящих, как бриллианты, пытливых глаз сводили все на нет. Но даже это казалось ерундой по сравнению с самым страшным: они могли видеть не только тело, но и душу. Неразлучники улавливали его мысли!