Читать «Машина порядка (Москва, 2008)» онлайн - страница 73

В советское время проблема меньшинств решалась просто. «Грузины» (а всех выходцев с Кавказа массовое сознание было склонно считать «грузинами») постоянно жили в «Грузии». По этой причине население России не сталкивалось с ними. В массовой культуре хватало комедийного образа смешного грузина в кепке-аэродроме и чуть ли не с барашком под мышкой. «Это что, баран? — Нет, баран в институте учится! Это — взятка!» Всегда готового сделать презент начальству, но, в общем-то, забавного и милого. Образ кавказца был похож чем-то на образ чукчи из советского анекдота, но для чукчи делался акцент на тотальную глупость («совсем деревня»), а для кавказца — скорее на обаятельную «дикость». Дескать, гость из дальней колонии, еще не набравшийся столичных нравов: «Я тетушка Чарли, я приехала из Бразилии, где в лесах много-много диких обезьян». Поэтому советский человек при виде «грузина» был склонен, скорее, улыбнуться. Национальные трения, вызываемые господством «грузин» на рынках, тем самым сводились к минимуму.

С выходцами с Кавказа образца 90-х годов не было и не могло быть никаких проблем. Они, как правило, не знали языка и потому были вынуждены «вариться» в своих национальных сообществах. Подобные сообщества всегда иерархизированы и не склонны вмешиваться в дела государства проживания. Просто потому, что уважаемым людям, их возглавляющим, не нужны проблемы, все ведут себя тихо и мирно.

Со временем, разумеется, иерархизированное сообщество распадется и превратится в меньшинство — полностью интегрированную в общество группу людей, как правило, весьма хорошо образованных, для которых их национальность будет своеобразным маркером. Но городские кавказцы находятся в промежуточной ситуации.

Появилась городская кавказская молодежь. Это уже не люди из глухого аула, которые не хотят и не желают ассимилироваться в городе просто потому, что его не понимают и в нем не живут. Это поколение молодых людей, получивших «городское» образование, но одновременно не знающее ничего, кроме своей «инаковости» этому миру. Инаковости хотя бы в том смысле, что их может остановить любой милиционер — просто за внешность. Поколение этих людей уже выросло, и ими надо заниматься. Иначе они могут заняться нами, если вы понимаете, о чем я.

* * *

Они — между небом и землей. Из собственных иерархических сообществ, возглавляемых уважаемыми людьми, они уже выпали. Просто потому, что знают русский язык, имеют образование. Это дает возможность интегрироваться в общество. Однако, хотя возможности для такой интеграции существуют, само общество и государство пока что не демонстрирует необходимых моделей интеграции. Эти модели следует придумать в ближайшее время.

Те же самые американцы, гении ассимиляции, блистательно построили свою систему. У них есть единая национальность — «американец». Есть «германец», «русский», но не в значении «национальности», а в значении страны исхода. Есть и религиозная принадлежность — католик, протестант, иудей. Евреи, кстати, проходят именно по религиозной графе. То есть еврей — это американец, исповедующий иудаизм. Соответственно, немец — это американец, чьи родители приехали в США из Германии. Механизм сложнее, чем наш, зато работает гораздо четче. Людям не надо отрекаться от государства, где они живут, в пользу своего народа, одновременно не надо отрекаться от народа в пользу государства. Все чувствуют себя американцами, все уважают своих живущих в Италии или России бабушек и дедушек.