Читать «Пламенный круг» онлайн - страница 27
Федор Кузьмич Сологуб
«Тропинка вьётся…»
Тропинка вьётся, Река близка, И чья-то песня раздается Издалека. Из-за тумана Струясь, горя, Восходит медленно и рано Моя заря. И над рекою Проходишь ты. Цветут над мутной глубиною Твои мечты. И нет печали, И злых тревог, — Росинки смехом задрожали У милых ног.
«Я печален, я грешен…»
Я печален, я грешен, — Только ты не отвергни меня. Я твоей красотою утешен В озареньи ночного огня. Не украшены стены, Желтым воском мой пол не натерт, Я твоей не боюся измены, Я великою верою тверд. И на шаткой скамейке Ты, босая, сидела со мной, И в тебе, роковой чародейке, Зажигался пленительный зной. Есть у бедности сила, — И печалью измученный взор Зажигает святые светила, Озаряет великий простор.
Единая воля
«О, жалобы на множество лучей…»
О, жалобы на множество лучей, И на неслитность их! И не искать бы мне во тьме ключей От кладезей моих! Ключи нашел я, и вошел в чертог, И слил я все лучи. Во мне лучи. Я — весь Я — только Бог. Слова мои — мечи. Я только Бог. Но я и мал, и слаб. Причины создал я. В путях моих причин я вечный раб, И пленник бытия.
«Иду в смятеньи чрезвычайном…»
Иду в смятеньи чрезвычайном, И, созерцая даль мою, Я в неожиданном, в случайном Свои порывы узнаю. Я снова слит с моей природой, Хотя доселе не решил, Стремлюсь ли я своей свободой, Или игрой мне чуждых сил. Но что за гранью жизни краткой Меня ни встретит, — жизнь моя Горит одной молитвой сладкой, Одним дыханьем бытия.
«Околдовал я всю природу…»
Околдовал я всю природу, И оковал я каждый миг. Какую страшную свободу Я чародействуя постиг! И развернулась без предела Моя предвечная вина, И далеко простерлось тело, И так разверзлась глубина! Воззвав к первоначальной силе, Я бросил вызов небесам, Но мне светила возвестили, Что я природу создал сам.
«День сгорал, недужно бледный…»
День сгорал, недужно бледный и безумно чуждый мне. Я томился и метался в безнадежной тишине. Я не знал иного счастья, — стать недвижным, лечь в гробу. За метанья жизни пленной клял я злобную судьбу. Жизнь меня дразнила тупо, возвещая тайну зла: Вся она, в гореньи трупа, Мной замышлена была. Это я из бездны мрачной вихри знойные воззвал, И себя цепями жизни для чего-то оковал. И среди немых раздолий, где царил седой Хаос, Это Я своею волей жизнь к сознанию вознёс.
