Читать «Журнал «Если» 2002 № 08» онлайн - страница 17

Услышав, на какую жестокую кару он обречен, Гарт почувствовал, что у него подгибаются ноги, хотя благожелательный администратор вовсе не считал свой приговор хоть сколько-нибудь суровым.

— Но… неужели вы даже не хотите посмотреть на то, что я нарисовал, сэр?

— В этом нет нужды, — ответил Тополиный Пух, с головой уйдя в папку с документами. — Я уверен, что все прекрасно. Ты очень талантливый юноша, Гарт, но должен считаться с некоторыми ограничениями.

Бежевая краска пахла кисло и едко. Гарт накладывал ее толстой и грубой кистью. Лошади и подводы исчезли под тускло-коричневатыми слоями. Розовощекие монахи-трапписты продолжали прихлебывать свой пенистый напиток, пока он закрашивал их лица.

Гарт перестал красить, и кисть в его руке задрожала. Он умудрялся удерживать слезы под веками, не позволял им брызнуть на щеки. Он вновь обмакнул кисть в ведро и шлепнул краску на грубую кирпичную поверхность.

Первые полчаса Гикори наблюдал за ним — без единого упрека или назидания, а просто со строгой неумолимостью. Гарт не пытался спорить с монахом, хотя и жалел, что не сможет показать картину Эдуарду и Терезе, прежде чем уничтожит ее.

— Судя по тому, что я еще вижу, это было очень хорошо, — услышал он у себя за спиной голос Мягкой Скалы.

Гарт постарался взять себя в руки, прежде чем обернулся к наставнице.

— Если бы вы пришли прежде, чем я закрасил все лучшие места…

— Но твое панно под краской все такое же.

Он стоял, и кисть роняла на пол ровные бежевые кружочки.

— Но ведь его никто не видит. Я не могу его никому показать. А разве предназначение искусства не в этом?

Она кивнула гладкой головой.

— Отчасти, дитя. Бесспорно, искусство — это способ общаться и делиться с другими. Однако не только. Вспомни противостояние процесса и конечного продукта. Тебя твое занятие ничему не научило?

Он сглотнул.

— Вы наставляли меня извлекать уроки из всего, что я делаю.

— И?

— Да, меня оно, по-моему, многому научило. И доставляло радость.

— Значит, это не полная потеря. — Мягкая Скала улыбнулась. — Художнику требуется не просто создавать изображения, приятные для глаз.

— Как так? — Он растерянно оглядел свое наполовину замазанное панно.

— Преврати искусство в объектив, чтобы рассматривать все грани жизни. Чтобы рисовать или писать краской предметы, мало просто подражать тому, что ты видишь. Прежде необходимо понять эти предметы. Подарить своему искусству его собственную жизнь.

Гарт сначала ничего не сказал, а только продолжал мазать кирпичи. Под двумя взмахами кисти исчезли три четверти улицы. Он потратил часы, тщательно выписывая каждый булыжник. Теперь он вверг их все в небытие менее чем за минуту.

— Если хочешь, я тебе помогу, — предложила Мягкая Скала. — Вместе мы справимся за полчаса.

За все годы, проведенные им в Опадающих Листьях, Мягкая Скала никогда не предлагала ему помощь. Но выполнять эту работу было неизмеримо тяжело, и он не знал, хватит ли у него сил смотреть, как другая рука закрашивает изображения, в которые он столько вложил. Почти то же, что смотреть, как кто-то стирает его душу…