Читать «Пристав Дерябин» онлайн - страница 12

Остановился пристав, и Кашнев, и солдаты.

Прислушались направо, налево, — нет, было тихо.

— То-то, родимые! Я знал, что уймутся, черт их дери! — сказал Дерябин, взяв под локоть Кашнева, и добавил: — Ну-ка, пойдем сюда, недалеко, угостят нас вином бессарабским.

— Куда еще? Да и поздно, — остановился Кашнев. — А солдаты?

— Подождут. Эй, старший, — обернулся Дерябин. — Улицы обойти. Через час на этом месте, чтоб… Ма-арш!

Усиленно затопали и пропали за углом солдаты, а Дерябин перелез через какой-то полуразобранный тын, сильно захрустел раздавленным хворостом и скомандовал Кашневу:

— Гоп!

Потом пошли огородом, заросшим лопухами, потом были какие-то безлистые деревья, — кажется, груши, и около длинного, низкого, грязного — и луна не могла отмыть — дома остановились.

Дом спал. Наружные ставни были заперты болтами. Черепичная крыша с угла обилась, — чернели впадины.

Постучал в двери пристав, кашлянул во всю грудь.

В щели ставней мелькнули желтые полоски и тут же потухли, потом опять мелькнули кое-где и опять потухли.

— Отсырели у анафемы спички, — буркнул Дерябин.

Женский голос робко спросил за дверью:

— Кто это?

— Я! — крикнул в нос пристав.

Женский голос визгнул протяжно.

— Ну, завизжала! — Дерябин нагнулся к двери и недовольно проговорил отчетливо: — Мадам Пильмейстер, не пугайтесь, — это я, пристав.

— Нехорошо… Спали люди, а мы булгачим, — сказал было Кашнев, но тут же поспешно отворилась дверь, и женский голос был уже преувеличенно радостный, когда кричал кому-то внутри дома:

— Роза! Мотя! Не бойтесь, пожалуйста, — это сам наш господин пристав!.. Ведь я же знала, честное слово, знала, господин пристав, чтобы мне на свете не жить, знала, что вы придете!

VII

В таинственной, довольно большой, но низкой комнате, освещенной дешевой лампой под красным бумажным колпаком, было тесно глазам от диванов, мягких кресел, цветных гардин, тяжелых скатертей на столах и ковров под столами. Но вся эта мягкота была старенькая, грязноватая, разномастная; подлокотники кресел и диванов лоснились, скатерти были закапаны и залатаны, ковры вытерты, и ото всего кругом — казалось, даже и от сырых стен и из-под пола шел густой, тяжелый, мочальный запах. На стенах висели какие-то картинки в узеньких рамках, — казалось, и они пахли чем-то противным. Из этой комнаты куда-то в темные недра дома вело трое неряшливо закрашенных охрой дверей, и чуть приотворены были их половинки. Представлялось Кашневу, что там были еще какие-то люди, такие же таинственные, какими были в его глазах Роза, Мотя и старая толстая еврейка, впустившая их с Дерябиным, и не мог он понять, зачем зашел сюда Дерябин.