Читать «Высоко над уровнем моря» онлайн - страница 65
Олег Николаевич Татарченков
…А я так рада была тогда, на улице, помнишь — на в центре Москвы, Никитской, когда мы столкнулись чуть ли не нос к носу. Неужели ты не смог прочитать это в моих глазах? Нет, ты был холоден и насмешлив: ведь за полгода перед этим я отвергла твою любовь. А ты не стал за нее бороться — значит, любил только для себя.
…А я… Я нарочно вышла замуж за этого Витю, чтобы отомстить тебе. Какими же мы были тогда дураками! Но все позади, давай танцевать. Обо всем забудем. Милый мой ершистый чудак, чудак…»
— Мудак! — кто сильно дергает меня за грудь, — Вставай, сука, замерзнешь!
Я с трудом разлепляю смерзшиеся ресницы и вижу перед собой злую и встревоженную морду Грача. В сознание с холодом, свистом ветра, болью в ногах и режущим светом пурги безжалостно врывается реальность.
Я ненавижу Грача за то, что он вернул меня сюда оттуда, где мы с ней почти поняли друг друга; где было так хорошо, где была ее теплая рука и вальс Свиридова.
Жесткая рукавица Вовки грубо расчтирает мне лицо.
— Очухался? — кричит он мне, — Ишак педальный, чуть не замерз! Чего улыбаешься, мудень?! Мамку во сне увидел?
— Катьку… — шепчу застывшими губами.
— Еще минут пять, — орут мой друг, — у тебя меж ног все в сосульку бы превратилось! Нужен ты был в таком виде своей Катьке!
— Да я ей в любом виде не нужен… — слова с трудом протискиваются между потрескавшихся губ.
Чувствую во рту соленую влагу. Десны, что ли, начали кровоточить?
— Чего ты там бормочешь?! — встряхивает меня за плечи мой несентиментальный друг, — Вообще нюх потерял!!! Сдох, как салага!
— Не сдох, а замечтался…
— Тогда подъем! Сейчас дальше пойдем. Щербатого из щели уже вытащили. Вот козел, на ходу успел ширнуться. Интересно, где наркоту взял? Тащился на автопилоте, развезло, вот он и потерял ориентировку.
— Грач, я твой должник…
— Ты мне по жизни должен!
Опираясь на плечо Вовки, поднимаюсь на негнущиеся ноги. Колени подгибаются, онемели. Все, что ниже их, не чувствую. Чтобы избежать падения, обхватываю Грача за шею.
— Ты чо! — встревоженный Грач встряхивает меня, — Ноги отморозил?! Ну — ка, попробуй пошевелить пальцами!
Пробую. После третьей попытки мне это удается. Грач догадывается об этом по моей счастливой улыбке. Которая, со стороны, наверное, похожа на груческую маску: губы треснули, кровоточат. Прикладываю к ним снег и закрываю от ветра поднятым воротником бушлата. Непромокаемый капюшон поверх шапки не дает сыпаться белой крупе за шиворот, поправляю и его. Теперь можно и вперед…
— На, глотни кишмишовки, — Грач протягивает мне флягу.
Виноградный спирт обжег губы.
— Ничего… — улыбается мой кореш, у видев, как скривилось мое лицо, — Дезинфекция — вещь полезная.
Из метели, как черт из бутылки, вылетает наш взводный старший лейтенант Орлов:
— Не спать! Начинаем движение!
После этого он исчезает за поворотом скалы. Ветер срывает окончания слов лейтенанта, обращенных уже к тем, кто идет за нашей спиной, и мы слышим только:
— Не спа… Начинаем дви… Не спа… Уроды!