Читать «Высоко над уровнем моря» онлайн - страница 61

Мы ждем вертушку, чтобы эвакуировать раненых. Если тащить их на своем горбу до ущелья, где притаилась, поджидая нас, БМП, нужно выделить, как минимум, отделение. Такую роскошь мы себе позволить не можем: впереди операция, которая час от часу усложняется, и нужно беречь каждого солдата для нее. В горах каждый ствол стоит десяти, а то и сотни стволов на равнине.

Тем более, неизвестно, выдержит ли переход тяжелораненый Серега Крупенин из Подмосковья, которого мы все звали «Карлсоном» за неповоротливость. На этот раз его врожденная неуклюжесть сослужила парню плохую службу.

Для меня же начинается полоса личных неудач: ротный все же всучил мне и еще двум несчастным трофейные пулеметы. Так сказать, для увеличения боевой мощи. Мощь-то она, конечно, мощью, но переть помимо родного груза в тридцать килограммов еще и «духовский» «ПК» мне совсем не улыбается. Припахали, называется, дембеля.

Я матерюсь под нос, но сделать тут ничего не могу: на сроки службы в горах плюют, здесь больше сваливается как раз на шею «старикам» — опытным и выносливым солдатам.

Вторым номером мне дали ефрейтора Костенко из третьего отделения. Этот хитрющий хохол с полтавщины чем-то напоминает мне Муху. Такой же пронырливый и худощавый с рождения (именно с рождения: большая часть ребят основательно потощала уже здесь; я, например, точно оставил в этих краях десяток килограммов).

Я широким жестом вручаю брату — славянину на попечение три пулеметные ленты боекомплекта. Пускай тащит: худощавые люди — выносливые. В ответ «черпак» Костенко делает разобиженную рожу. Выражение обиды не сойдет с его физиономии на протяжении всей операции.

Похоже, Костенко просто забудет, что написано на его лице, и будет поддерживать мировую скорбь автоматически. По большому счету всем безразлично, какая мина на твоем лице: злости, обиды, усталости или вообще плачущая гримаса. От тебя ждут только одного — чтобы ты шел, не отставая от остальных и стрелял, когда потребуется. Все остальное — твои личные проблемы.

…В воздухе виснет знакомый рокот.

«Вертушку» еще не видно — она ныряет вдали от нас среди ущелий и гребней; кружится, попукивая тепловыми ракетами, предназначенными для защиты от «стингеров» — но на душе становится теплей.

Так случается всякий раз, когда слышишь родной звук двигателей и шелест винта вертолета. Это чувство родилось тогда, когда ты, зажатый среди скал, казалось, брошенный далекими «своими» на верную смерть, впервые заметил над своей головой пузатых «шмелей» — «ми — восьмых» и хищных «крокодилов» — «ми — двадцать четвертых».

И тогда у тебя впервые стало не хватать воздуха в груди, а в носу что-то предательски защипало. И стало наплевать, что «крылышки», обрабатывая «нурсами» осадивших «духов», могли накрыть и тебя. Главное — не забыли, вспомнили о тебе и прилетели на помощь. Накроют — не накроют, это еще бабушка на двое сказала, но зато оставшихся в живых спасут окончательно. На моей памяти еще не разу не было, чтобы вертолеты бросали людей в горах.