Читать «Высоко над уровнем моря» онлайн - страница 20
Олег Николаевич Татарченков
Но солдата уже и след простыл. Хороша тайга весной: зеленый туман лопающихся почек заволакивает ее, скрывая очертания конкретных предметов…
Фраза «про ключ» произнесена в том содержательном диалоге между представителями двух военных каст далеко не случайно. Еще зимой офицерам надоело обнаруживать несознательных бойцов в своем компактненьком и чистеньком туалетике. (Особенно этим грешили молодые солдаты из городских, не отвыкшие от удобных унитазов). В итоге на двери ватерклозета был повешен замок. Ключи выдали всем представителям командного состава. Это и явилось богатой пищей для солдатских острот.
И даже после того, как кирпичная коробка была все-таки построена, и с офицерского нужника замок сняли за ненадобностью, боец, заметив в кустах не добежавшего до места назначения прапорщика или лейтенанта (те, кто постарше, научились рассчитывать), скалил зубы:
— И этот по пьянке ключ потерял!
…-Человек — такая скотина, — философствовал в кругу солдат своего призыва Вадим, — быстро к плохому привыкает. Впрочем, как и к хорошему. Только от плохого он почему-то дольше отучается…
Месяца через четыре службы в мотострелковом полку на Дальнем Востоке, когда прошло состояние вечной заполошности молодого солдата; когда научился понимать, что от тебя требуют, и определить, насколько это важно (а отсюда решить, нужно или не нужно это делать), Вадим стал более внимательно оглядываться вокруг.
Он заметил, что, несмотря на корку жестокости и черствости, покрывавшие солдатские души, бойцы не разучились видеть светлое. Испытания не уродовали людей. Они являлись катализатором, позволяя извлечь на поверхность суть человека, при обычной жизни завуалированную, неизвестную не только окружающим, но и самому счастливому или несчастному их обладателю.
«Армия не делает людей лучше или хуже, она только усиливает эти качества, чтобы их видно было всем», — эту фразу, сказанную ненароком их командиром взвода, Вадим запомнил.
Вадим выписал это стихотворение из блокнота своего отделенного — младшего сержанта Лешки Константинова.
В тот вечер Варегов вернулся из парка техники, где вместе с другими молодыми раскурочивал на морозе списанный БТР. Он сидел на своей койке, пытаясь согреться. В ушах еще стояли многоэтажки матюгов Константинова, лаявшего «безруких белоручек».