Читать «29-я гренадерская дивизия СС «Каминский»» онлайн - страница 8

Партизанский налет на Локоть утром 8 января , безусловно, является одним из ключевых пунктов истории Локотской автономии и ее вооруженных формирований. Между тем в документах военной поры, мемуарах партизан и литературе часто встречаются субъективные и неверные оценки хода и результатов операции. Поэтому имеет смысл остановиться на ней подробнее.

Разработка нападения на Локоть проводилась в объединенном штабе партизанских отрядов под командованием Сабурова. При составлении замысла учитывалась информация, полученная по агентурным каналам, в частности от партизанского разведчика Василия Буровихина, сумевшего войти в доверие к руководству автономии и стать заместителем дежурного коменданта по обеспечению охраны Центрального комитета НСПР.

Обращение Воскобойника к партизанам, Декабрь 1941 года

О положении в Локте агент доложил Сабурову 1 января 1942 г. Он отмечал, что в Локте находится около 350 бойцов «народной милиции». На вооружении у них 27 пулеметов, 10 минометов, автоматическое оружие; в поселке размещены большие склады боеприпасов. Кроме того, Буровихин попытался обосновать факт организации партии. Агент считал, что Локотская администрация подконтрольна местному гестапо. В качестве «кукловодов» НСПР Буровихин называл полковника Шперлинга и его заместителя Олега Половцева, бывшего белого офицера и приближенного генерала Корнилова.

Заметим здесь, что никакого «местного гестапо» в Локте и вообще на Брянщине не существовало. Функции государственной тайной полиции в военной зоне оккупации выполняли подразделения полиции безопасности и СД, а также тайная полевая полиция (ГФП). Но на территории Локотского самоуправления подразделений ГФП в указанный момент не было, они располагались в соседних районах. Так, в Клинцах размещался штаб группы ГФП–729, а сотрудники трех ее команд дислоцировались в Сураже, Мглине, Клетне, Унече, Погаре и Почепе. Что касается полиции безопасности и СД, то эту структуру представлял в Локте оберштурмфюрер СС Георг Леляйт.

Отметим также, что представители германских военных властей настоятельно отговаривали Каминского от затеи с нацистской партией. В дальнейшем они мирились с ее существованием, но вовсе не пытались поставить НСПР под свой контроль. Бывший сотрудник абвергруппы–107 Свен Стеенберг (Штеенберг) после войны вспоминал: «Каминского часто называют наемником немцев и нацистом. Он не был, в действительности, ни тем, ни другим. Как он, так и его соратники выступили против Сталина по убеждению. О национал–социализме ни Каминский, ни его соратники не имели ни малейшего представления. Каминский держался с немцами с такой самоуверенностью, которую они часто считали наглостью».