Читать «Между полюсами.» онлайн - страница 3

Если классическое славянофильство на сегодняшний день изучено достаточно подробно, то западничество столь же оживленного интереса у исследователей не вызывает. Даже Анджей Валицкий, блестящий историк идей, издал свой фундаментальный труд, в котором, по сути дела, проанализированы все направления русской общественной мысли в период с 1820 по 1861 год, с подзаголовком “Структура и историческая трансформация русского славянофильства” И действительно, славянофильству отведено в нем центральное место. Видимо, сказывается ошибочная тенденция, укоренившаяся и на Западе, и в самой России еще со времен Бердяева и Шестова, произведения которых получили огромную и во многом заслуженную популярность, но не были свободны от излишней мифологизации. В частности, общим местом многих работ по истории русской мысли стало утверждение, согласно которому в России в петербургский период ее истории противостоят друг другу “чисто русские”, якобы совершенно нетипичные для Запада начала, и элементы общеевропейские, более “нормальные” и привычные для жителя Лондона, Парижа или Берлина.

Такое утверждение не противоречит исторической истине до тех пор, пока мы, исходя из него, не примемся доказывать, будто понять истинную Россию можно, только изучая ее “чисто русские” начала, которые — в следующей мысли как раз и заключается суть весьма распространенного предрассудка — находятся с общеевропейскими началами в непримиримом противоречии. В первую очередь объявляется несовместимым с основами основ западноевропейской цивилизации православное вероисповедание, которое совершенно необоснованно противопоставляется “всему христианству”, органической частью которого является. Далее из этого следует, что истинно русскими можно считать лишь те явления русской мысли, литературы и — шире — культуры, которые более или менее сознательно апеллируют к православию по принципу “кто не православный, тот не русский” или по крайней мере “не совсем русский”. Дальше — больше. Если, скажем, Пушкин говорил преимущественно по-французски, восхищался Вольтером, написал кощунственную поэму “Гавриилиада”, а затем, заинтересовавшись христианской тематикой, положил в основу стихотворения “Странник” книгу английского поэта Джона Беньяна “The Piligrim’s Progress”, то он далек от подлинной России. Можно и иначе: Пушкина воспитывала простая русская крестьянка Арина Родионовна Яковлева, он любил народные песни и сказки, временами даже постился, причащался и исповедовался по православному обряду, венчался в церкви, писал жене письма по-русски, в “Борисе Годунове” создал незабываемый образ православного монаха Пимена, а под конец жизни написал стихотворение “Отцы пустынники и жены непорочны…”, в основу которого положил молитву Исаака Сирина. Все это означает, что он не только национальный русский, но и подлинно православный поэт.