Читать «Ночные туманы» онлайн - страница 148
Игорь Евгеньевич Всеволожский
Бывает, что дни пролетают — не успеешь и оглянуться.
А случаются дни длиной в целый год. Такими длинными были два последних дня перед госпиталем.
Сергей Иванович обходил один за другим катера — это не было официальным прощанием, и перед ним не выстраивались команды в прощальном строю. Никакого решения об его отставке не вынесено, он просто уходит на лечение в госпиталь. Но мысленно он прощался с каждым из выращенных им командиров. Каждому из них он отдал частичку души своей, передал знания и опыт старого моряка. И эти славные Вешкин, Аристов, Строганов, комдив Забегалов. (Сергей Иванович не сомневался, что Забегалов станет когда-нибудь командовать соединением, этот человек, получивший с ранних лет флотскую, нахимовскую закалку, прошедший хорошую школу на флоте.)
Всех их, прямодушных и честных, он любит, как родных сыновей.
Он смотрел на матросов, интеллигентных юношей в флотской форме, и он знал, какой сложной техникой каждый из них заведует, знал, какой трогательной и крепкой любовью они любят флот и службу морскую. Конечно, кое-кто из них останется на сверхсрочную и будет проситься в училище. Теперь не он, а Филатыч увидит их офицерами.
Сергей Иванович заходил в кубрики и в кают-компании, побывал в боевых рубках, на мостиках и в моторных отсеках, никого не удивляя своим приходом. К его посещениям привыкли и никогда не считали их внезапной инспекцией.
К концу дня он устал, но не вызвал машину. Он остановился у катера, стоявшего на скале в сумерках, катера Гущина. На нем и он, Сергей Тучков, воевал когда-то и плавал… Теперь и он, как этот катер, остается навечно на берегу.
И вдруг, уже подходя к проходной, он вспомнил, что сегодня в клубе самодеятельный концерт. Ему захотелось побыть с молодежью. Клуб был полон, и занавес таинственно колыхался. Сергею Ивановичу подумалось, что он так и не отвоевал новый клуб, не построил его, а этот тесен.
Вечер уже начался. Пожилой мичман читал рассказ Соболева «Держись, старшина!». Девушка (ну конечно же, это Люся Антропова, когда-то рыдавшая у него в кабинете: «Да прикажите вы ему, черту проклятому, от меня не шарахаться!»), стройная и хорошенькая, лихо танцевала матросский танец. Вышел матрос-скрипач. Жена старшего лейтенанта Дементьева, Вероника, пела алябьевского «Соловья». Играл на гитаре Строганов, на пианино Вешкин. Выступали баянисты, танцоры, фокусники и акробаты. Вышел на сцену рослый красавец старшина Пересветов, он исполнил арию Риголетто, а потом запел песню, кем-то сочиненную во время войны:
Певец был щедро награжден аплодисментами, но, аплодируя, все повернули лица к Сергею Ивановичу, выражая ему свое уважение и любовь.
«Морскую застольную» певцу пришлось повторить.
Дома Сергей Иванович застал сына.
— Ну как, герой? — расцеловал он его.
— Сдаю последние экзамены, выхожу из училища и поступаю в распоряжение контр-адмирала Тучкова.
