Читать «Евангелие от Ивана» онлайн - страница 117

— Я — предприниматель.

— В гробу мы видели таких предпринимателей, — произнес не совсем трезвым голосом огромный парень, выходя из очереди.

А внизу, в приямке перед трубой, двое в черных масках требовали плату у старика за две трехлитровые банки воды. Старик пытался с сумкой, где стояли банки, подняться по ступенькам, но в масках настойчиво возвращали его в приямок. Толпа возмущенно зашумела.

— Не трожь батю, слышите, вы! Кому я сказал? — повысил голос парень.

Однако черные маски, не обращая на него никакого внимания, в очередной раз сдернули старика со ступеньки. Тот сумку не удержал — лопнули банки и захрустело стекло. Этот звук сыграл роль команды: старушка в очках с размаху ударила белой пластмассовой канистрой по голове Степку Лапшина. Мужики, а среди них были еще участники Великой Отечественной войны, скрутили его, отняли и изодрали в клочья Степкину грамоту. Бабы молотили его по голове сумками с пустыми бутылками. А парень прыгнул в приямок, схватил за шиворот черные маски и стукнул их лбами, сорвал с одного автомат и пустил очередь над головами еще нескольких непрошеных гостей, стоявших для устрашения наизготовку. Услышав свист пуль над головой, они бросились наутек, петляя, как зайцы, между деревьями. Попик, явившийся сюда переводить собственность в ранг священной и неприкосновенной, неожиданно, с прытью бурсака, рванул с места и, расплескивая святую воду и поддерживая подол другой рукой, взял курс на станцию метро «Битцевский парк».

Между тем, взяв Степку Лапшина за руки и ноги, кричавшего что-то насчет льгот, которые получат при покупке воды все присутствующие — стоит только всех переписать. Но мужики переписываться не пожелали и на счет три швырнули его в пруд под общий смех. Пока он барахтался в воде, парень выволок на мостик двух его напарников, еще не совсем пришедших в себя. Отстегнул магазины от автоматов и, вышелушивая из них патроны, швырял в Степку Лапшина. Напоследок разбил автоматы о ствол старого ясеня и велел Степкиным бандитам больше не появляться здесь, иначе в следующий раз поотрывает им головы. Степка же, во избежание новых неприятностей, выбрался на противоположный берег и дал стрекача.

— Чем не метафора, а? — спросил объявившийся рядом с ним двойник — как ни в чем не бывало он пересекал с ним Звездный бульвар, чтобы выйти по улице Бочкова на проспект Мира. — Не только наркоиглу приватизируют, — двойник при этом кивнул назад, на вонзившуюся в свежее осеннее небо Останкинскую телебашню, — а и родники. У Степки не получилось, значит, Грацианскому внучку родничок достанется. Стало быть, недра, то, что дается народу Богом. Чувствуя, что по этой линии у них не все в порядке, проходимцы таскают с собой попов. А те брызжут налево и направо, освящая неправедные, неугодные Богу, более того, великогрешные дела.

— Зачем ты мне все это показываешь и рассказываешь? Я что — слепой, сам не вижу?

— Опять гордыня обуяла? — строго спросил двойник. — Зачем показываешь… Это дар прозрения, а не кино, как ты его называешь. Великий дар во имя великой цели. Но ты, судя по всему, не в масштабе проблемы и не в масштабе всевышнего промысла. Много ты еще не видишь, многого не понимаешь. Поэтому и дар слова для тебя пустяк, вот ты им и не пользуешься. Я уж не говорю о даре действия — оно свойственно только живым.