Читать «Евангелие от Ивана» онлайн - страница 109

Эту ночь Аэроплан Леонидович просидел над запиской Госкомраскрада о приватизации. Что сразу понравилось, так это то, что частная собственность авторами объявлялась священной и неприкосновенной. Другие формы собственности — государственная, общественных организаций, коллективная, муниципальная — по причине своей бесхозности не относились к священным и неприкосновенным, и поэтому подлежали присвоению (выражаясь по министерски — приватизации) частными лицами. Это было прекрасно: как украл что-нибудь, тут же украденное становилось священным и неприкосновенным!

Второе, что понравилось — это приватизация не по закону, принятым Верхним Кабачком, а по наитию и понятиям великого игрока Чумейко-Чумайса. Верхний Кабачок большинством стульев проголосовал за именные приватизационные чеки, но великий игрок заменил их на безымянные чумаучеры.

Вообще Верхний Кабачок, назначенный еще до Вискулей, хотя с перепугу почти единогласно ратифицировал договор по расчленению страны, продолжал сильно досаждать бобдзедуновским соратникам и собутыльникам. Кабачок все больше считал себя хозяином страны, старался подмять под себя Рельсина. Поэтому министерство господина Около-Бричко подготовило проект президентской пайцзы под шифром 14 два нуля, в соответствии с которой Кабачок должен был обдемократиться и превратиться в Нижний Кабачок 450-ти министров, поскольку в Верхнем Кабачке должны заседать господа сенаторы из числа новоявленных президентов суверенных республик и владетельные князья краев и областей. В случае неподчинения здание Кабачка, кстати, подаренное Бобдзедуном в связи со своим переездом в Кремль, отключалось от электроэнергии, воды и всех видов связи, обносилось колючей проволокой. На крышах окружающих домов рассаживалось 38 снайперов из не такого уж и далекого государства. Если и они не помогали, тогда здание Белого Дома расстреливалось прямой наводкой из танков до тех пор, пока не становилось черным и пока в нем оставался хоть один антиреформатор или антидемократ. После победы восстановление здания предполагалось поручить туркам. Поскольку они по-русски все равно ни бельмеса не понимают.

Вот и задумался Аэроплан Леонидович над вопросом: а пойдет ли раскрад государственной и иной собственности успешно, если не обдемократить Кабачок? Получалось, что не пойдет — вставят непременно палки в колеса, взбулгачат народ и заставят шагать под красными знаменами и с портретами усатого инквизитора. Поэтому первое замечание министра сводилось к тому, чтобы создать надлежащие политические условия для важнейшей экономической акции. То бишь, к тому, чтобы ликвидации государственной и иной собственности, окромя частной, предшествовала ликвидация Верхнего Кабачка. Однако это было невозможна без растаптывания конституции, на которой клялся Бобдзедун. «Ничего не поделаешь, — вздохнул в этом месте Аэроплан Леонидович. — Политбюро Нью Голд Орды страсть как уважает конституции и разные там права человека. Правда, права своего человека, а не чужого. Не позволит просто растоптать конституцию. Придется растаптывать в связи с политической целесообразностью, чтоб быстро и, как сейчас говорят, влегкую принять новую — насквозь прогрессивную и демократическую. На это они ярлык дадут даже с превеликим удовольствием».