Читать «И дым отечества нам сладок и приятен...» онлайн - страница 8
Виктор Ягодинский
Несмотря на недостатки нашей обонятельной системы, нос человека, как правило, лучше обнаруживает присутствие запаха, чем научный инструмент. И все-таки приборы бывают необходимы, чтобы точно определить составы запаха. Для анализа их компонентов обычно применяют газовые хроматографы и массспектрографы. С помощью первых выделяют компоненты запаха, а посредством второго прибора оценивают химическое строение вещества. Например, изготовители парфюмерии и душистых пищевых добавок, чтобы воспроизвести, скажем, аромат свежей земляники, с помощью хроматографа расщепляют его на сотню компонентов. Опытный дегустатор запахов затем нюхает инертный газ с этими компонентами, поочередно выходящими из хроматографа, и определяет три-четыре основных, наиболее заметных для человека. Эти вещества затем можно синтезировать и, смешав в соответствующей пропорции, получить естественный аромат.
Еще древняя восточная медицина использовала запахи для диагностики. Врачи часто полагались на собственное обоняние, не имея сложных приборов и химических тестов для постановки диагноза. В частности, они отмечали, например, что запах, источаемый больным тифом, похож на аромат свежеиспеченного черного хлеба, а от больных золотухой (формой туберкулеза) исходит запах прокисшего пива. Сегодня медики заново открывают ценность запаховой диагностики, но уже на другом уровне — в эксперименте с каталогами запахов — листочками бумаги, пропитанными различными соединениями, запах которых характерен для той или иной болезни. Запах листочков сравнивают с запахом пациента. В некоторых зарубежных медицинских центрах больного помещают в камеру, через которую пропускается поток воздуха, который затем на выходе анализируется приборами. Изучаются возможности использования такой установки для диагностики ряда заболеваний, особенно нарушений обмена веществ. Однако мы отвлеклись от основной темы. Да и пора подвести итог. Пусть он будет поэтическим.
Не хотел хан-отрок возвращаться на зов брата в родные степи, но, когда гонец протянул ему пучок степной травы, он немедля двинулся в путь, сказав, что «смерть в краю родном миЛей, чем слава на чужбине».
Недаром растения, травы ассоциируются с представлениями о родной стороне. Помните майковский «Емшан»:
Но то было в прошлом, — справедливо заметит читатель.
В наш же век сплошной урбанизации большинство детей уже с порога роддома вынуждены ощущать не луговые, а преимущественно городские запахи. И видимо, уже выработался определенный стандарт, «привкус» своего города или даже улицы.
Во всяком случае, когда жителей одного города выборочно попросили нюхать по утрам воздух, то оказалось, что результаты их сообщений совпали с лабораторными данными об изменениях чистоты атмосферы в разных микрорайонах.
Думаю, что это нечто большее, чем еще одна поэтическая вариация знаменитой державинской мысли: Мила нам добра весть о нашей стороне; Отечества и дым нам сладок и приятен. (более известной сейчас в вольном пересказе Чацкого: «…И дым Отечества…»).
