Читать «По следам подвига» онлайн - страница 19

Теперь эта арка должна была служить виселицей. И символом, с точки зрения фашистских палачей: вот вам вход в ваш большевистский рай! Гитлеровцы обожали такие символы. Торопливо щелкали они затворами «леек» и «кодаков», не жалея пленок, оставленных до взятия Москвы.

О чем думала Вера, когда ее вели к месту казни? Быть может, вспоминала она слова любимой песни ребят ее части:

Лучше смерть на поле, чем позор в неволе, Лучше злая пуля, чем врага клеймо!..

Характерно, что гитлеровцы казнили Веру, как и Зою, не по уставу. По уставу вермахта положено было соблюдать кучу формальностей. Если человека расстреливали, то выделялось отделение солдат во главе с фельдфебелем, всем выдавали по одному патрону и один из этих патронов еще с кайзеровских времен обязательно был холостым. Так что, при желании, каждый из солдат отделения мог надеяться, что не его пуля убила осужденного. Если жертве, по германским законам, отрубали голову или казнь совершалась через повешение, то солдаты и офицеры, участники и свидетели казни, надевали парадную форму, выстраивались с оружием и в касках у казенной гильотины или по уставу построенной виселицы. Если требовалось отрубить голову, то даже в военное время из Берлина вызывали рейхс-палача с набором топоров, составлялись акты. На этих подмосковных казнях ничего подобного не было. Из теплых изб, гогоча, вываливалась толпа солдат в пилотках, опущенных на уши, в подшлемниках, неподпоясанных шинелях. Все это видно по фотографиям Зоиной казни. Для немцев в этих казнях не было ничего официального, торжественного. Ведь казнили «нелюдей».

С какими чувствами, какими глазами смотрели враги на казнь партизанки? Теперь, когда прочитаны десятки мемуаров бывших гитлеровских вояк, не приходится гадать об этом. Законченные нацисты, расисты, палачи, удивляясь мужеству советских людей, бесстрашно шедших на смерть, на виселицу и расстрел, на пулеметы и танки, бездумно списывали подвиг самопожертвования за счет варварского азиатского презрения к смерти, большевистского фанатизма. Немцам поумнее и дальновиднее из числа свидетелей этих казней мерещились грозные письмена на стене, предвещавшие гибель великогерманскому вермахту. Один из гитлеровских мемуаристов писал с непреходящим трепетом: «Что заставляло русских умирать героями? Советский патриотизм? Этот патриотизм был унаследован ими лишь во втором поколении, русский национальный патриотизм они унаследовали от сотен поколений, а животный страх и инстинкт самосохранения — от миллионов поколений! И все же они умирали героями…»

Да, патриоты Родины умирали героями, потому что советское, русское, человеческое в них было сильнее всего.

Казнь разведчицы видели жители Головкова.

Вера истекала кровью. Она едва стояла на ногах после пыток. Мучила рана в плече. Кажется, была раздроблена ключица. Ее поставили в кузов немецкого грузовика, откинув задний борт. Палач привязал к верхней перекладине арки крепкую веревку с петлей, набросил петлю на девичью шею, затянул покрепче.