Читать «Любовник ее высочества» онлайн - страница 144

Что хорошего в том, что я буду прятать свои раны? Я всю жизнь что-нибудь скрывала, но больше не буду. – Она подняла глаза, ее голос теперь был спокоен. – Раньше, в монастыре, я притворялась доброй, покорной послушницей, но это была не я. Потом я попыталась стать дамой, герцогиней Корбей, хозяйкой большого поместья. Но дамой я не стала. Мне было легче с тобой и Сюзанной, чем с придворным окружением моего мужа. Потом я решила стать отважной помощницей Великой Мадемуазель, но я была не отважной, а просто глупой, и за эту глупость мы все расплачиваемся до сих пор.

Выговорившись, она почувствовала прилив сил.

– Я слишком долго притворялась и теперь даже толком не знаю, кто я. Но я знаю одно – с притворством и прятками покончено. Больше никаких секретов. Никакой лжи. – Она швырнула перчатки Мари. – И никаких перчаток.

Мари поймала перчатки и заботливо разгладила пальцами смятую кожу. Когда она подняла глаза, в них была уже не жалость, а восхищение.

– Ваша милость – самая настоящая дама. Самая лучшая, самая храбрая из всех, что мне доводилось видеть.

Энни, остывая, глубоко вздохнула, еще чуть вздрагивая от возбуждения.

– А теперь, будь добра, сходи за Жаком. Я готова.

Ее ждало море.

27

Поначалу Энни ставила перед собой скромные задачи: побольше есть, побольше отдыхать, вставать, делать несколько шагов, пройти вокруг беседки. Через две недели она почувствовала, что тверже стоит на ногах и способна пройти небольшое расстояние без противного ощущения слабости. Вскоре оказалось, что она даже может прочитать несколько глав в отцовских книгах, прежде чем усталость заставит ее сделать перерыв.

Еще девочкой она мечтала о такой жизни – в тепле, неге, спокойно читать сколько угодно, но реальность оказалась не совсем той, о какой она мечтала. Один взгляд на запертую дверь в углу комнаты – и вся радость жизни исчезала, поднималось непреодолимое раздражение при мыслях о человеке, находящемся за ней.

За дверью был Филипп. Горевал ли он, как и она, о неродившемся ребенке? Ненавидел ли ее за то, на что она их обрекла? Чувствовал ли себя изгнанником, униженным и загнанным в угол, с потерей Мезон де Корбей?

Единственным ответом была запертая дверь.

Всякий раз, когда ей слышался малейший шорох за дверью, она бросала все дела и вслушивалась в надежде, что сейчас услышит скрежет отодвигаемого засова и скрип открывающейся двери. Но ничего не менялось, и Энни день за днем, в одиночестве, пыталась исцелить свое сердце, уговаривая себя, что пора расстаться с прошлым, со всеми его надеждами и разочарованиями.

Она осталась в живых. Она в безопасности. Скоро она вновь станет сильной. Этого вполне достаточно.

Тем не менее ей с каждым днем все труднее было отбросить чувства, которые заполняли ее. Ее тело трепетало, когда она вновь вспоминала минуты страсти. Как она ни пыталась, она не могла освободиться от острого, мучительного томления, не могла больше радоваться одиночеству, к которому так стремилась когда-то.

Сад стал для нее всем: его крошечная беседка – столовой, его вымощенные дорожки – местом для прогулок, тенистый павильон – гостиной. В свою комнату она возвращалась, лишь чтобы поспать во время полуденной жары.