Читать «Любовник ее высочества» онлайн - страница 132

– Как она?

Домоправительница, склонившись, погладила Анну-Марию по щеке.

– Руки стали чуть-чуть потеплее, а дыхание поглубже. Но все-таки мне бы не хотелось, чтобы ее трогали.

– У нас нет выбора. – Филипп расстелил на краю кровати темно-зеленое покрывало и переложил на него Анну-Марию так осторожно, словно боялся разбудить спящего младенца. Несмотря на жару, ее кожа казалась холодной и влажной. Он как следует укутал ее, прежде чем поднять на руки. Она не шелохнулась. Дышит она или нет?

Встревожившись, он поднес ухо к ее приоткрытому рту. Еле ощутимый трепет воздуха показывал, что жизнь еще теплится в ней. Он облегченно прикрыл глаза и зарылся лицом в ее волосы, и, хотя знал, что она его не слышит, пробормотал ей на ухо:

– Только не сдавайся! Всего через несколько дней мы будем далеко от всего. И тогда мы будем в безопасности. Надо продержаться еще немного, и все будет хорошо.

Если бы он только сам верил в это.

Прижимая к себе жену, Филипп стоял по щиколотку в грязи, дожидаясь, пока Сюзанна усядется в лодке.

Сюзанна протянула руки.

– Кладите ее голову мне на колено, сюда, на корму. Тогда вашей милости хватит места, чтобы грести. – И добавила: – И поосторожнее, не переверните лодку. Я не умею плавать.

Когда Анну-Марию удобно уложили в заботливые руки Сюзанны, Филипп оттолкнул лодку от берега и вскарабкался в нее сам. Сена текла медленно и лениво, почти не оказывая сопротивления, когда весла погружались в воду, поднимая лодку вверх по течению. Они плавно скользили по реке, знакомый смутный силуэт собора Парижской Богоматери становился все меньше и меньше. Может быть, он видел его в последний раз.

Он сильнее налег на весла, чтобы прогнать тоскливые мысли, и стал вспоминать, что же хорошего было сегодня.

Ему было за что благодарить судьбу. Стоило ему найти лодку, все остальное пошло как по маслу. Лодочник, не задав ни единого вопроса, положил в карман неожиданно свалившиеся деньги и передал Филиппу свой ялик. Удачно получилось и то, что никто не остановил Филиппа, никто его не окликнул, когда он возвращался, чтобы забрать женщин. И ни единой живой души не встретилось на темных улицах, когда они шли от дома к реке.

Река повернула, и исчезли последние огоньки столицы. Теперь на берегах Сены уже не горели костры военных лагерей. Не слышно было ни лошадиного топота, ни ржания, ни громыхания повозок. Лишь хор лягушек, звон комаров да ритмичный плеск весел по воде. Если руки не подведут, они доберутся к месту встречи с Жаком примерно через час.

К тому времени, когда Филипп пристал к берегу и днище лодки заскребло о речную траву, он от усталости уже не чувствовал ни ног, ни рук. Он выпрыгнул в прибрежное мелководье и, вытащив нос лодки на отмель, шепотом позвал:

– Жак? Ты здесь?

Из кустов ответил знакомый скрипучий голос:

– Да, ваша милость. Наверху.

Филипп попытался говорить и дальше так же тихо, но голос не слушался. Усталость заставила, забыв об осторожности, заговорить громко:

– Спустись и помоги. У меня нет сил, чтобы поднять герцогиню.