Читать «В школе городка III Интернационала» онлайн - страница 2

В классе самой старшей группы 2-й ступени за старенькими партами подростки решают задачу по физике о грузе, погруженном в воду. Преподаватель, пошлепывая валенками, переходит от парты к парте, наклоняется к тетрадкам, к обкусанным карандашам, близоруко щурится...

* * *

Потом звонок. Опять перемена. Опять вместо тишины высоко взмывающий гул.

Из класса, где шел урок одной из старших групп, выходит преподаватель-математик. Студенческая тужурка. Потертые брюки упрятаны в те же неизбежные валенки.

— Холодно у вас.

— Нет, тепло, — отвечает он, радостно улыбаясь.

— То есть как? Я в шубе, а тем не менее...

— А бывает гораздо холоднее, — поясняет математик.

И действительно, видно, что и ребятишки и учителя не избалованы теплом. Все они почти в пальто. Но есть и стойкие, привычные люди. И этот человек с лицом типичного студента бодро часами сидит в школе в одной тужурке, постукивает мелом и рисует на доске груз в 5 килограммов или термометр, на котором полных пятнадцать градусов. Настоящий термометр, однако, показывает меньше. И даже гораздо меньше, судя по тому, что все время является желание засунуть руки в рукава.

* * *

Да, в школе холодно. Школа бедна. Шеф ее — Коминтерн дал ей немного угля, но вот уголь вышел, и школа выкраивает из своих скудных средств гроши на дрова. И покупает их на частном складе.

Школа бедна. Не только топливом. На всем лежит печать скудости. Кабинет физический беден. Приборов так мало, что сколько-нибудь сложных показательных опытов поставить нельзя. Беден естественный кабинет. Доски, парты в классах — все это старенькое, измызганное, потертое, все это давно нужно на слом.

Живой дух в школе, но при 10° и самый живой начинает ежиться.

* * *

Смотришь на преподавательниц, которые суетятся среди малышей. Смотришь на эти выцветшие вязаные кофточки, на штопаные юбки, подшитые валенки и думаешь:

«Чем живет вся эта учительская братия?»

Этот математик — секретарь совета получает 150 миллионов в месяц.

— Одеваться не на что, — говорит математик и снисходительно смотрит на свою засаленную университетскую оболочку, — ну, донашиваем старое.

— Можно, конечно, прирабатывать частными уроками, — рассказывает учитель, — но на них не хватает времени. Школа берет его слишком много. Днем занятия, а вечером заседания, комиссии, совещания, разработка учебного плана... Мало ли что...

Что может быть в результате такой жизни?

Бегство бывает. Каждую весну не выдержавшие пачками покидают шатающиеся стулья в классах и идут куда глаза глядят. На конторскую службу. Или стараются попасть в Моно.

При слове «Моно» глаза учителя загораются.

— О, Моно!.. — Он сияет. — У Моно ставки в три раза больше...

«150 X 3 = 450»; — мысленно перемножаю я.

— Там замечательно... — ликует математик, — школы Моссовета бога-а-тые... А наши... — он машет рукой, — наши...

— Какие ваши?

— Да вот — Главсоцвосовские. Все бедные. Трудно. Трудно. Потому и бегут каждую весну. А бегство — школе тяжкая рана. Приходят новые, но преемственность работы теряется, а это очень плохо...