Читать «Гвади Бигва» онлайн - страница 4

Казалось, это вышло у него само собою. Он тяжело вздохнул и продолжал уже по-деловому:

— Говоришь, соревнование с санарийцами. А я-то тут при чем? Однако, ежели тот человек заходил, вот что придется сделать, Бардгуния: как пойдешь в школу, — только ты сначала молоко вскипяти, половину можете выпить, другую на простоквашу поставь, смотри не забудь, — так вот: как пойдешь в школу, заверни на тот участок в лесу, разыщи Геру и объясни: бабайя, мол, пошел к доктору, к тому самому, к которому ты его водил… Он, скажи, немножечко запоздает, но придет обязательно. Забыл тебе, сынок, сказать, я чуть не помер ночью… Ты сладким сном спал, а я стонал — так стонал, до самого неба стоны мои долетали…

Отвернув полу бурки, он бережно прижал ладонью левую сторону живота, которая особенно выдавалась, и захихикал:.

— Вот тут она, Бардгуния, тут смерть моя. Селезенка проклятая, или как ее там называют? Она и деда твоего в этом самом джаргвали убила. У матери твоей тоже как будто селезенка болела. И меня доконает, все в том же джаргвали, добьет — и конец… Вот тогда меня и вычеркнут из списка постройщиков…

Жалкая гримаса исказила его лицо, он постонал, повздыхал тяжко и снова заговорил:

— Да не забудь еще, сынок: после школы непременно на чайной плантации покажись… И чтобы вписали тебе трудодень за сбор. Гутунию тоже с собой возьми, пусть он, окаянный, хоть одну корзиночку соберет… Ну вот… Мне бы только от селезенки избавиться, сразу бы нам полегчало.

В глазах его засветился лукавый огонек. Лицо сморщилось, расплывшись в кривую улыбку. Он поспешно отвернулся от Бардгунии, чтобы скрыть и лукавый огонек и эту улыбку. Подняв хурджин обеими руками, взвалил его на плечо, поверх бурки. При этом покряхтел: «Пай, пай!» и схватился рукою за поясницу, чтобы ясно было, до чего тяжел этот груз. Он еще раз взглянул на Бардгунию — глаза его молили о жалости и сочувствии — и зашагал по двору.

Козленок в хурджине замекал. Тотчас на его призыв отозвалась коза.

В этот момент раскрылась дверь джаргвали, и к порогу, протирая глаза и толкаясь, кинулись четверо полуголых детей — один меньше другого, точь-в-точь те палочки; что отец показывал сыну. Группа эта казалась особенно живописной благодаря щенку, который, положив на порог передние лапы и морду, повизгивал от нетерпения — когда же наконец ребята высыплют во двор, чтобы кубарем пуститься за ними.

Двое старших перемахнули порог, не задев его. Младшие навалились на него грудью и ползком одолели препятствие. Затем все четверо стали под навесом, созерцая спину удалявшегося отца. Щенок оказался проворнее и старших и младших — он с неистовым тявканьем покатился по двору. Услыхав жалобные стоны козленка, залились в один голос и дети.