Читать «Самые красивые сказки» онлайн - страница 15
Ганс Христиан Андерсен
Занимательнее же всего было то, что, держа руку над подымавшимся из горшочка паром, можно было узнать, какое у кого в городе готовилось кушанье. Да уж, горшочек был не чета какой-нибудь розе!
Вот принцесса отправилась со своими фрейлинами на прогулку и вдруг услыхала мелодичный звон бубенчиков. Она сразу же остановилась и вся просияла: она тоже умела наигрывать на фортепиано «Ах, мой милый Августин». Только эту мелодию она и наигрывала, зато одним пальцем.
— Ах, ведь и я это играю! — сказала она. — Так свинопас-то у нас образованный! Слушайте, пусть кто-нибудь из вас пойдет и спросит у него, что стоит этот инструмент.
Одной из фрейлин пришлось надеть деревянные башмаки и пойти на задний двор.
— Что возьмешь за горшочек? — спросила она.
— Десять принцессиных поцелуев! — отвечал свинопас.
— Как можно! — сказала фрейлина.
— А дешевле нельзя! — отвечал свинопас.
— Ну, что он сказал? — спросила принцесса.
— Право, и передать нельзя! — отвечала фрейлина. — Это ужасно!
— Так шепни мне на ухо!
И фрейлина шепнула принцессе.
— Вот невежа! — сказала принцесса и пошла было, но… бубенчики зазвенели так мило:
— Послушай! — сказала принцесса фрейлине. — Пойди спроси, не возьмет ли он десять поцелуев моих фрейлин?
— Нет, спасибо! — ответил свинопас. — Десять поцелуев принцессы, или горшочек останется у меня.
— Как это скучно! — сказала принцесса. — Ну, придется вам стать вокруг, чтобы никто нас не увидал!
Фрейлины обступили ее и растопырили свои юбки; свинопас получил десять принцессиных поцелуев, а принцесса — горшочек.
Вот была радость! Целый вечер и весь следующий день горшочек не сходил с очага, и в городе не осталось ни одной кухни, от камергерской до сапожниковой, о которой бы они не знали, что в ней стряпалось. Фрейлины прыгали и хлопали в ладоши.
— Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Мы знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно!
— Еще бы! — подтвердила обер-гофмейстерина.
— Да, но держите язык за зубами, я ведь императорская дочка!
— Помилуйте! — сказали все.
А свинопас (то есть принц, но для них-то он был ведь свинопасом) даром времени не терял и смастерил трещотку; когда ее начинали вертеть, раздавались звуки всех вальсов и полек, какие только есть на белом свете.
— Но это superbe! — сказала принцесса, проходя мимо. — Вот так попурри! Лучше этого я ничего не слыхала! Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Но целоваться я больше не стану!
— Он требует сто принцессиных поцелуев! — доложила фрейлина, побывав у свинопаса.
— Да что он, в уме? — сказала принцесса и пошла своей дорогой, но сделала два шага и остановилась.
— Надо поощрять искусство! — сказала она. — Я ведь императорская дочь! Скажите ему, что я дам ему по-вчерашнему десять поцелуев, а остальные пусть получит от моих фрейлин!
— Ну, нам это вовсе не по вкусу! — сказали фрейлины.
— Пустяки! — сказала принцесса. — Уж если я могу поцеловать его, то вы и подавно! Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!
