Читать «Пароль - Балтика» онлайн - страница 182

Перед командующим на планшетах морей и океанов проходила напряженная работа его летчиков-разведчиков, реактивных ракетоносцев, могучих противолодочных воздушных кораблей. И в то же время проходила вся его, Борзова, жизнь на флоте.

Как-то в перерыве между заседаниями комсомольской конференции дважды Краснознаменного Балтийского флота лейтенант, отвечая, очевидно, своим мыслям, обратился к генералу Борзову:

— Товарищ командующий, известны случаи, когда недисциплинированный прежде воин на войне становился героем, средний летчик — мастером боя. Так не слишком ли мы напираем на дисциплину во всем, на тренировки до седьмого пота?

Тут прозвучал звонок, и все вернулись в зал. Но без ответа вопрос делегата комсомольской конференции не остался. Свое выступление командующий авиацией ВМФ начал именно этим вопросом лейтенанта.

— Да, так бывает иногда, что у человека дисциплинарная карточка исписана взысканиями, а в решающий, момент он собрался, сделал все, как надо. Бывает, что и средний пилот совершает подвиг. Есть такие исключения из правил. Но разве этим отменяется само правило? Нет, не отменяется, — горячо проговорил Иван Иванович. — В годы войны мне выпала честь командовать Первым гвардейским Краснознаменным Клайпедским минно-торпедным полком. В нем были сотни героев, тридцать три авиатора стали Героями Советского Союза. Еще десять однополчан получили Золотые Звезды Героев, воюя уже в других частях и соединениях. Полком Героев называли Первый гвардейский. И все это — на основе высокой дисциплины, на основе тренировок до седьмого пота… В юности, — продолжал командующий, — многое видится поверхностно. Опоздал на построение, не выучил урок по навигации, не проверил матчасть — так это, мол, на земле, а там, в небе, я себя покажу. С нарушением пилотировал, создал предпосылку к аварии? Пустяки! Не правда ли, так иногда видятся нарушения дисциплины, несоблюдение плановой таблицы, наставления по производству полетов? А это ведь прямая дорога к беде.

Я сам в ваши годы не избежал ошибок. И если остался тогда лейтенант Борзов жив-здоров, то уж поистине по воле счастливого случая. Моим кумиром был Валерий Чкалов. Но тогда, в юности, не великие его перелеты, которые без высшего мастерства и железной дисциплины нельзя совершить, а его шалости пролет под мостом на Неве, высший пилотаж на малых высотах — привлекали мое внимание. Такой угол зрения на издержки таланта опасен. В то же время, борясь за дисциплину, правильно оценивая достигнутое в боевой учебе, нельзя приклеивать одному ярлык нарушителя, другому — пожизненное звание передовика. Оступился человек — помогите ему подняться. А самым лучшим полезно усвоить истину, что нет высоты, на которой можно почивать на лаврах. Уже сама мысль, что все достигнуто, есть начало отставания. А теперь, улыбнулся командующий, — одна притча. Жил-был один лейтенант, комсорг, любил небо, как вы, летал над волнами Тихого океана, потом, как лучшего, послали его на войну 1939-40 годов, потом на другую — Отечественную. Хвалили его, орденами награждали. И забыл лейтенант, что всего добился дисциплиной матушкой победы. Забыл об этом всего на несколько минут, а последствия? На спортивно-тренировочном самолете стал над землей такое вытворять, что и сейчас неловко перед старыми товарищами. Конечно, лейтенант был сурово наказан. Но самым суровым был суд собственный. Командиры и товарищи простили. А себя простить лейтенант, наверное, никогда не сможет. Этот лейтенант, дорогие товарищи, перед вами. Да, все это было со мной…