Читать «Я нашел смысл жизни: Автореферат мировоззрения с эпизодами автобиографии» онлайн - страница 140

Потом я перешел в категорию IТ-менеджеров. Работа менеджера, если ее можно назвать работой, мне не нравится, но кормит она намного лучше и, в качестве компенсации, оставляет голову свободной, потому что голова IТ-менеджеру, впрочем, как и любому менеджеру, не нужна.

Николай Михайлович Ершов

Программирование свело меня с совершенно уникальным человеком – Николаем Михайловичем Ершовым. В Институте горного дела в Москве он разрабатывал какие-то алгоритмы, для реализации которых на ЭВМ ему нужен был программист, так как сам он не программировал. В один из его визитов в Караганду (примерно 1975 год), с которой его многое связывало, шеф попросил меня помочь ему.

Мы сработались мгновенно. Он давал очень ясные и подробные блок-схемы, а я переводил их в машинные коды. Я работал автоматически, как ассемблер, даже не понимая сути. Мы закончили работу за неделю, и он был поражен моей скоростью. На самом деле (и я, конечно, сказал ему об этом) у него не было ошибок в блок-схемах, а я почти не делал ошибок в программах.

Уникальность его заключалась в том, что он отсидел в общей сложности 25 лет. Первые 10 он получил в 1931-м, будучи студентом второго курса Ленинградского матмеха, за якобы троцкизм (что-то брякнул неосторожно). После отбывания срока (все десять) он попал на войну, где ему снова не повезло, и он получил еще 15 лет. Он отсидел все 15, большую часть в Карлаге, поэтому, выйдя на свободу, остался в Караганде. В возрасте 56 лет закончил Политехнический институт, а в 61 защитил кандидатскую диссертацию.

Возникшая взаимная симпатия не могла перерасти в дружбу, так как ему было около 70 лет, и я, будучи молодым дураком, воспринимал его глубоким стариком, хоть и с удивительно ясной головой. Всего два раза я останавливался у него в Москве.

Не помню, где он жил, но было это, как принято говорить, у черта на куличках – сначала добрались до какого-то вокзала, затем электричка, и, наконец, автобус. Весь вечер мы пили водку и разговаривали о программировании, литературе, музыке и др. После первой бутылки он сам шел в магазин за второй. На мою готовность сбегать он жестко указал мне на место, сказав, что я – гость. После двух бутылок водки голова у него слегка (все-таки 70 лет) дрожала, но держался он молодцом и в заключение вечера с чувством исполнил «Лунную сонату». Благодаря ему я со временем тоже стал играть на пианино, но в «поддатом» состоянии ничего не могу, так как алкоголь нарушает координацию движений.